Я вздохнул и сделал глоток горячего кофе.

— Оксана, ты вот вроде неглупая девица, а дальновидности у тебя зеро. «Салон» — это связи. Допуск за закрытые дери, аккредитация на мероприятия, куда мало кого из неаристократов позовут. И это тоже своего рода влияние. Не стоит недооценивать модные журналы.

Официант поставил перед Оксаной вазу, набитую каким-то муссом, ягодами и сладостями.

— Благодарю. — Она взглянула на меня поверх этого кондитерского исполина. — Но все же я бы предпочла «Ведомости». Или хотя бы «Столичную хронику»…

— Разберемся ближе к делу, — я бросил взгляд на ее сумку. — Получилось?

— Ага.

Девушка оторвалась от десерта, вытащила из недр своего баула большой плотный конверт и передала мне.

— Как и договаривались, с негативами. Все твое.

— Проблемы были?

— Случись проблемы, я бы позвонила. Но папарацци я еще не работала. Хотя папарацци — это же вроде только для знаменитостей?

— Называй как хочешь. Главное — смогла запечатлеть то, что нужно.

— Да я замучилась за ним бегать по всей Сенной! И столько кадров запорола…

— Без подробностей, душа моя, — я вытащил из внутреннего кармана пиджака небольшой конвертик и положил его рядом с чашкой журналистки. — От меня за старания.

— Значит, это была подработка помимо ремонта?

— Разумеется. Ремонт — это жизненная необходимость, с учетом ваших жилищных условий. А это — на карманные расходы за небольшую помощь.

— Что ж, отказываться не буду. И даже обещаю подумать на тему «Салона». Но только если тебе это и правда важно.

— Мне важно, чтобы ты научилась извлекать выгоду из своего положения, — сухо ответил я. — Но для этого придется определить сторону, которой ты останешься верна вне зависимости от обстоятельств. Если не определишься сразу же, рано или поздно окажешься на месте того, за кем следила.

Отправив Оксану на такси, я вернулся домой. И лишь закрывшись в своей комнате, вскрыл переданный пакет.

— Итак, господин Волков…

Не то что я не верил в Черкасова и его людей. Просто когда есть и свои ресурсы, их можно объединить, чтобы быстрее получить результат. Оксана была фотографом и сейчас обладала прорвой свободного времени. Вот и прогулялась за Волковым под видом неформалки-любительницы депрессивных старых районов. Из нее еще может выйти толк, если выбить гонор и добавить манеры.

Но в любом случае это была разовая акция. Я не хотел рисковать девушкой сверх меры. Хотя замаскировалась она тогда отлично — даже я не сразу узнал.

— Ну и где же ты у нас был?

Передо мной была типичная серия «один день из жизни гвардейца в увольнении». Покинув Зимний в мундире, как того требовали правила, Константин сначала прошелся по лавкам в Гостином дворе, завернул на Апрашку… И вышел уже в гражданском. Удивительно, что Оксана его не потеряла.

Из Апраксина двора наш клиент отправился прямиком на Сенную — еще одно злачное место. Хоть и считалось центром, но близость рынка, криминальная обстановка и прочие маргинальные моменты превращали этот район в непопулярный.

Тем удивительнее, что Волков вообще туда отправился. Потому что там не было ничего, кроме кабаков да публичных домов. Не самое подходящее место для сотрудника Зимнего. Даже бордели они выбирали пофешенебельнее.

— А это у нас что?

Мне в руки выпала фотография, сделанная через стекло — бликовали фонари и светофор. Первый этаж какого-то бара. Константин Волков сидел за столом с каким-то мужиком весьма неприятной наружности. У обоих по бокалу пива, уже хорошо так опустошенные. И этот незнакомец передавал Волкову то ли сложенный лист бумаги, то ли конверт — что-то похожее на белую картонку.

— И вряд ли это меню, — вздохнул я.

Это, конечно, могло и не быть связано со мной, но все равно выглядело подозрительно. К тому же теперь есть физиономия, которую можно поискать. И вот это уже лучше делать через Черкасова: у них связи с «Тройкой», а у тех есть и базы, информаторы и прямой доступ к полицейским архивам. Это лишь со стороны кажется, что на Сенной полный бардак и анархия. Просто некоторый хаос проще взять под пусть и слабый, но контроль, чем пытаться рубить головы этой гидре.

— Ваша светлость! — Из-за двери раздался голос Аграфены. — Черкасов прибыл.

— Иду!

Я спрятал негативы в комнате, а вот фотографии сложил обратно в конверт и прихватил с собой.

Черкасов ждал меня в малой гостиной, что располагалась перед столовой. Лакеи накрывали обед, а мы получили возможность поговорить.

— Здравствуйте, Алексей Иоаннович! Сразу прошу прощения за свой неподобающий тон во время звонка.

— Я понял, что вам было неудобно говорить, — кивнул я, пожав ему руку. — Какие новости?