Сорок пять перешло в сорок шесть.

Усейн прищурился. Его сардельки больше не постукивали расслабленно по пузу, теперь они жестко барабанили по нему. Толстяк пытался выглядеть спокойно, но его поза говорила о том, что он напряжен.

И с ростом точности прогноза эта напряженность усиливалось все больше.

Пятьдесят процентов…

Лицо старика помрачнело. Сардельки сжимали и разжимали подол платья.

Пятьдесят пять процентов…

Это был рубеж, через который целый год никто не мог перешагнуть. Цифры на табло изменили свой цвет с желтого на зеленый.

По правилам Нутрилона это означало, что ядро можно было выставлять на торги.

И теперь говорить о том, что я вел себя наивно либо глупо было бессмысленно.

Камилла, Валестос, мордовороты в черных костюмах из службы безопасности, оценщики, посетители — все пятнадцать человек молчали. Они смотрели на табло, затаив дыхание. Немой вопрос застыл в голове каждого:

«Смогу ли я превзойти главного оценщика?»

«Получится ли у дилетанта с улицы обойти лучшего профи с многолетним стажем в своем деле?»

Ведь точность моей оценки почти подобралась к точности прогноза Усейна. Осталось всего лишь пять процентов.

Камилла обернулась на меня. Блики в ее глазах дрожали.

Получится ли?

Не переживай, глупышка.

Видимо, прочитав эти мысли через мою легкую улыбку, она решительно кивнула себе и повернулась назад к слежению за Стеной. Теперь ее вид излучал непоколебимость.

Пятьдесят шесть процентов…

Пятьдесят семь…

…

Пятьдесят девять…

Усейн сухо кашлянул. Так будто его рот и горло забило комьями пыли. Он тоже обернулся, с опаской поглядев на меня. Его жирное тело потряхивало.

Заметив, мое спокойное лицо, он вернулся назад к просмотру экрана стены подтверждения.

Шестьдесят процентов…

Мы наконец сравнялись. Сейчас будет известно стану ли я победителем.

Морщинистое лицо толстяка побледнело. Он сжал свои сардельки в кулак, прижал его ко рту.

Смеявшиеся надо мной оценщики засуетились. Кто-то без конца теребил пуговицу на халате, кто-то просто замер в ожидании, кто-то переступил с ноги на ногу, поменяв позу, внезапно ставшую неудобной… Всех их сейчас объединяло одно — они с широко распахнутыми глазами смотрели на табло.

Напряжение на этаже достигло предела. В зале воцарилась такая тишина, что люди слышали дыхание друг друга и шелест одежды.

Однако, весь этот растянувшийся момент занял всего лишь доли секунд. В следующее мгновение число на табло исчезло на миг и вспыхнуло снова.

Шестьдесят один процент!

Изменение точности произошло тихо.

Бесшумно.

И несмотря на то, что рост этого числа был всего лишь на единицу, в ушах наблюдающих будто раздался гром. Грохот оглушающий рассудок.

Люди вздрогнули.

— Этого не может быть, — послышался мужской взволнованный голос.

— Вип-клиент превзошел главного оценщика?

Усейн молчал, не в силах что-либо сказать. Его уже колотило как от сорокоградусного жара. Валестос сжался, спрятавшись за его спиной. Остальные, обернувшись, смотрели на меня взглядом, в котором смешалась самая разнообразная гамма эмоций. Но больше всего в ней преобладали потрясение и неверие.

Первым пришел в себя руководитель службы безопасности Нутрилона. Поправив галстук, он быстро подошел ко мне и протянул руку.

— Поздравляю, Андрей! — сказал Бернар.

— Да, поздравляю вас, — воскликнула Камилла, чуть ли не прыгая.

Остальные посетители, оценщики, иные сотрудники тоже присоединились к поздравлениям. Некоторые даже нашли в себе смелость и извинились за то, что смотрели на меня свысока. Этих троих, вернувшихся на пусть истинный, я попросил Камиллу вычеркнуть из списка.

— Не нужно. Победа в споре с Усейном была лишь промежуточным пунктом. Моей целью было другое, — поджал я губы, продолжая стоять со сложенными на груди руками.

— Что вы имеете ввиду?

— Подтверждение прогноза еще не закончилось, — кивнул я в сторону Стены.

Народ обернулся. Их внимание вновь приковалось к светящемуся табло, ведь проценты на нем не остановились.

Число на нем по-прежнему увеличивалось.

Шестьдесят четыре процента…

Шестьдесят восемь…

— Оно даже не думает сбавлять скорость, — взметнулись брови молодого оценщика справа от меня.