У доски с расписанием, которое уже вывесили, его тоже не оказалось.

— Поговоришь завтра, время ещё есть, — попыталась успокоить меня Бекки. — Лучше посмотрите, что нам в первый же день зачем-то поставили два занятия по физподготовке.

— Ну все, завтра начнутся мои мучения, — вздохнула Юна. — Гарольд Дик мне спуску не даст.

— Джо это тоже не понравится, — усмехнулась я. — Она готова ходить на физподготовку, только если ей позволят бегать и отжиматься вместе с книгой. Зато завтра начнётся «Уход за новорожденными драконами». Наконец-то!

— А давайте пойдём к Колыбельному дому и хоть глазком посмотрим на яйца! А то я не выдержу до утра, — вдруг предложила Юна. — Там уже, наверное, все обустроили.

— Нас, боюсь, не пустят туда ещё сегодня, — с сомнением заметила Бекки, хотя в глазах ее уже плясал огонёк азарта.

— Но мы же не будем заходить внутрь, — сказала я. — Заглянем в окна.

— То есть вы согласны? — заговорщицки улыбнулась Юна.

— Уговорила! — кивнула я.

— Только одним глазком, — добавила Бекки.

Колыбельные дом, где сейчас находились яйца, а после вылупления какое-то время будут жить новорожденные дракончики, располагался недалеко от учебного корпуса, между студенческими домами и тренировочным полем. Это было большое помещение с высокими потолками и окнами почти во все стены. Крыша тоже была сделана из полупрозрачного материала, и все это для того, чтобы малышам поступало как можно больше естественного света и тепла.

Ещё издалека мы заметили, как все изменилось внутри. Некогда дощатый пол теперь покрывал настоящий живой газон, на нем на одинаковом расстоянии друг от друга лежали драконьи яйца, до половины погруженные в специальные мягкие перинки.

У входа в Колыбельные дом дежурили два стража. Юна сразу определила, что Деймона Кейна среди них нет и потащила нас в другую сторону, огибая дом вдоль кустов барбариса, густо росших по периметру.

— Они все такие разные… — Бекки первая приникла к стеклу.

— Невероятно, — вздохнула восторженно я. — Кажется, что ни один окрас не повторяется.

— Смотрите! Жемчужно-розовое, — подхватила Юна. — Я хочу, чтобы оно стало моим!

— А мне нравится вон то голубое, — показала я на одно из яиц, лежащих в ближайшем к нам ряду. — Оно восхитительное! Я была бы счастлива, если бы оно откликнулось мне…

— А я бы не отказалось от того медного, — сказала Бекки. — Из него должен вылупиться красивый дракон. Жаль, что от нашего желания не так уж много зависит.

Она была права. Во время распределения яйцо не только должно приглянуться хранителю, но и само отозваться на его предложение. Только тогда появляется та самая связь между хранителем и драконом.

Мы, на время забыв обо всем, двигались вдоль окон, разглядывая яйца и с трепетом предвкушая завтрашнюю церемонию. В какой-то момент даже перестали говорить, восхищаясь всем про себя.

— Это он, мне надо срочно посмотреть на него, — ворвался в мои мысли голос Юны.

— На кого? — я не сразу отреагировала на этот возглас, оторвавшись от созерцания прекрасных яиц с некоторым промедлением.

Но мне никто не ответил. Я покрутила головой и заметила лишь колышущиеся чуть вдалеке кусты.

— Ну вот, — я вздохнула и уперла руки в боки, — и куда они уже сбежали?

Я направилась в сторону, куда предположительно ушли подруги, и почти сразу наткнулась на невысокий забор. За ним оказались дома для стражи, по размерам они больше походили на преподавательские, только рассчитанные, как и студенческие, на несколько человек. К слову, наставники имели отдельное жилье.

Наконец я заметила за дальними кустами розовую юбку Юны и уже увереннее двинулась туда, однако меня остановил уже знакомый мужской голос:

— Миз Рафор, вижу, ваша нога уже в полном порядке.

Я мысленно выругалась, проклиная свой рок. Сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и только тогда обернулась с каменным лицом. Во всяком случае, я очень надеялась, что мне удалось придать ему именно такое выражение.

— Благодарю, мне и правда уже намного лучше, — проговорила я, прямо глядя на Аарона Шейна.

Он стоял, облокотившись на край забора и с полуулыбкой разглядывал меня.

— Неожиданно видеть вас здесь, в Академии хранителей, да ещё такой сдержанной и благопристойной, — произнёс Шейн. Его карие глаза смеялись. — При первой нашей встрече вы были более раскованной и смелой. Признаюсь, моя щека ещё долго горела после вашего «ласкового» прикосновения. Я уже не говорю о губах…

У меня сразу взмокла спина. И ладони. А коленки чуть не подогнулись.

Я услышала свой на удивление ровный голос будто со стороны: