— Все в порядке. Я не спешу, — Дина откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. — Красивые у вас тут места. Но жутковатые. Леса, глушь… так и ожидаешь, что сейчас из кустов маньяк вывалится.

— У нас? Шутишь? — расхохотался Сумароков. — Да у нас самое громкое преступление — это пьяный мордобой с легкими телесными. Костян Варахов и Леха Чекмень бабу не поделили. Вечером подрались, ночью в обезьяннике проспались, утром помирились, казановы хреновы.

— Да ладно. Что — ни одного убийства?

— Ни одного за три года. Правда, несчастных случаев выше нормы. То утопится кто-нибудь сдуру, то замерзнет спьяну. Зотова прошлым летом сосной придавило насмерть, Мерцалов где-то бутылку сучка нашел и отравился.

— То есть, погибают у вас в основном молодые мужчины? — попыталась скорректировать вектор беседы Дина.

— Как и везде. Те, у кого дурость в жо… прости — в голове играет. Поверь, у вас в Питере все то же самое. Просто размах побольше.

— У нас еще и расчлененные трупы в пакетах.

— Типун тебе на язык! Вот только анатомических пазлов мне в Россоши не хватало, — поморщившись, Сумароков вывернул руль, и «нива», клюнув носом, неспешно вошла в поворот. — Хватит уже о жмуриках разговаривать. Ты посмотри, какая тут красота!

Сумароков затормозил, и Дина выбралась из машины. Короткая полоса по-летнему зеленой травы скатывалась вниз, к обрыву — а внизу шумела, пенилась белыми барашками узкая быстрая речка. Сосны с другой стороны стояли черной стеной, но между сомкнутыми темными кронами уже вспыхивало пронзительное осеннее золото.

— Пошли сюда, — подхватив Дину под руку, Сумароков увлек ее к рыжему бревенчатому мосту. — Давай, не бойся, он крепкий!

Осторожно придерживаясь за перила, Дина послушно пошла вперед. Круглые, выпуклые бревна ощущались неустойчивыми, они словно выскальзывали из-под ног, и Дина шагала, удерживая равновесие, как будто балансировала на канате.

— Вот, смотри, — остановился наконец Сумароков. Теперь они были на середине моста. Внизу летела, разбиваясь о камни, серая злая вода, вверху распахнулось прозрачное голубое небо, а Дина повисла между, бесплотная и невесомая, как призрак.

— Твою мать! Охренеть!

— Не знал, что библиотекари знают такие слова.

— Библиотекари знают самые разные слова. В этом же, собственно, и фишка.

— Погоди. Это ты еще мост не видела.

Глава 5 Следствие ведут дилетанты

Дину всегда учили, что недиагностируемость укуса кровопийцы — это плюс. После смерти жертвы проколы от клыков затягиваются, шрамов не остается, и обыватели видят совершенно рядовой труп. С некоторыми особенностями, конечно, но особенностями явно не криминальными. А вот для эксперта пара строк в заключении патанатома скажет многое — и нужные люди сделают нужные выводы.

Никакой паники, никакого ажиотажа. Чистая, скрытная, аккуратная работа.

Народу не нужны нездоровые сенсации.

Теперь оказалось, что очевидное преимущество таило в себе неожиданные, но существенные изъяны. Про убийства люди болтали охотно, а любопытство спрашивающего легко объясняли ошеломляющей исключительностью обстоятельств. Это же убийство, мать твою! Убийства всем интересны!

Но как подступиться к расспросам о совершенно обычных смертях? Ну, умер мужик от сердечного приступа. Да, молодой, да, раньше не жаловался. Но всякое ведь случается — и сердечная недостаточность в сорокет не такая уж редкость.

Даже толковый и наблюдательный Сумароков не увязал шесть внезапных смертей в серию. Всего неделю назад это Дину порадовало бы.

Теперь не радовало.

Выяснив, что сестра Михаила Подгорного — тридцать семь лет, разведен, таксист — работает уборщицей в администрации, Дина вызвалась отнести отчеты. Других добровольцев не нашлось, поэтому Ираида Ивановна торжественно вручила Дине тонкую пластиковую папку, а в качестве поощрения за усердие разрешила не возвращаться в школу. Все равно в библиотеку никто добровольно не ходит.

Выловить в коридорах администрации Анну Подгорную было нетрудно. Уборщиц там было всего две, но с траурной повязкой в волосах — только одна. Примерившись, Дина налетела на ведро ровно с таким усилием, чтобы разбрызгать воду себе на ноги — но не разлить ее по полу.

— Ой, извините, — затараторила она, стряхивая капли с ботинок. — Простите. Добавила я вам работы.

— Да ничего страшного, — Анна махнула тряпкой, небрежным движением подтирая следы катастрофы. — Ноги хотя бы не промочили?