В голосе старика чувствовалась определённая издёвка, насмешка, вот только у Варда от услышанного душа ухнула в пятки. Сотни трупов – это практически приговор для него. Ведь жалеть бездарность никто не будет. Тем временем они дошли к, как понял Гарольд, учебному корпусу, и остановились у двери с характерной надписью: «туалет».

– Ну входи, Гарик, узри своих настоящих врагов на ближайшую неделю, кхе-кхе-кхе.

Вплоть до этого момента у Гарольда не находилось объяснений хорошему настроению Седого, зато теперь всё встало на свои места. Трухлявый садист испытывал истинное удовольствие от страданий других людей, хотя в сущности своей, как показалось Юноше, вовсе не был злым. Странное сочетание черт характера не сильно волновало Варда, в отличие от предстоящей работёнки.

– А почему нельзя использовать магию?

Николай обернулся и хитро взглянул своими пронзительными глазами, всё ещё сверкая широкой улыбкой.

– Потому, что это наказание для провинившихся. В обычное время я сам этим занимаюсь, но в остальное слежу, чтобы такие оболтусы как ты познали радость общественно полезного труда, хэ. У нас очень небольшой коллектив, Гарик, все обо всех всё знают, тут сложно что-то скрыть. Не смотри, что такие как Долгорукий выставляют своё положение напоказ. У нас всех общая цель – протянуть подольше. Иерархия важна в управлении, на поле боя, без этого никак, а вот в повседневности большинство предпочитает не заострять внимание на различиях. Впрочем, в основном все кучкуются по способностям и своим четвёркам, так что лучше придерживайся этикета... Ну что же, вот инвентарь, натягивай перчатки, намордник если хочешь, и вперёд. На каждом этаже по два отхожих места в противоположных концах, так что работай в темпе, но качественно, иначе заставлю переделывать и тогда до ночи тут застрянешь. Бывай, бестолочь.

Старик, насвистывая весёлую мелодию, отправился восвояси, а Гарольд некоторое время смотрел ему вслед. Ответы на вопросы, как это и бывает, только множили эти самые вопросы, а Варду оставалось смириться с обстоятельствами и ждать, ждать потерявшуюся светлую полосу.

Он посмотрел в небольшую кладовку, где стояла тележка со специфическим инвентарём. Вздохнув, Гарольд внимательно изучил содержимое, достал новые резиновые перчатки, надел маску, и пошёл оценивать глубину, проблемы.

К его удивлению, в кабинках всё оказалось опрятно, даже относительно чисто, писсуары так же не нуждались в длительном отдраивании, как и умывальники с полом. Конечно, радости по этому поводу Юноша не испытывал, скорее разочарование оказалось не настолько большим.

Гарольд иногда убирался в квартире, в том числе и в ванной с туалетом, так что основы знал вполне приемлемо, даже не считал подобного рода занятие унизительным. Однако, то в собственном доме, а здесь, при посторонних, которые неизменно будут заходить в столь популярное место... Он вновь вздохнул, окончательно примирился с горькой судьбой, и взялся за грязное дельце.

Работа шла бодро, однако внутренние часы настойчиво твердили об утекающем времени. Гарольд признавал, что несмотря на практически идеальную чистоту помещения, все процедуры затянулись на дольше, чем хотелось бы.

Окинув взглядом результаты труда, он не заметил решительной разницы. С другой стороны, признавал – за неделю без уборки тут образовался бы настоящий срач. Вард не знал, всё ли сделал, и правильно ли, но однозначно всё от него зависящее. Оставалось надеяться, что Седой не будет придираться, иначе действительно придётся здесь ночевать.

Тележка мерно катилась по коридору. Здание постепенно оживало. Тут и там встречались одиночки и стайки учеников. Особого внимания ему не уделяли, максимум – бросали мимолётный взгляд, чаще – полностью игнорировали. Часы в холле показали начало восьмого, чем немного огорчили Юношу. Выходило, что пахать с таким темпом минимум до часа, а хотелось побольше узнать о, да о всём!

Гарольд так задумался, что едва не пропустил нужную дверь. Только табличка выполнена не в синем, а красном цвете, что, наверное, обозначало сторону здания. Впрочем, местные устои в данном случае мало заботили Юношу, в отличие от скорости выполнения поставленной задачи.

В этот раз он решил поставить у входа знак «мокрый пол», во избежание эксцессов. В этой части планировка оказалась иная, без писсуаров, зато с восемью кабинками вместо пяти. Взяв в одну руку ёршик, а в другую чистящее средство, Вард пошёл к первой кабинке и открыл дверь.

– Бля…

Всё встало на свои места, а вот Вард спустя секунду кардинально изменил положение в пространстве. Тонкая девичья ручка с немыслимой скоростью практически уткнулась ему в грудь и невидимая сила, подобно автомобилю на полном ходу, вышибла весь воздух, отчего в глазах резко потемнело, а затем звонкий удар разбитого стекла поставил точку в сопротивлении беспамятству.

***

– Проснись и пой, Гарик!

Бодрый, благодушный голос Седого калёной иглой вонзился в уши, за краткий миг поразил весь мозг, и принялся за тело. Всего после одной судороги боль схлынула, только в черепной коробке поселилась назойливая мигрень.

Яркий свет ударил по глазам, и мигрень десятикратно усилилась на краткий миг. Пока Вард протирал глаза, Николай продолжал:

– Ты, оболтус, зачем к девкам полез? Так засвербело, кхэ-хэ-хэ?

Гарольд наконец привык к освещению и смог оценить окружение. Находился он всё там же, лёжа на холодном кафеле, только над головой висело целое зеркало, что ничуть не удивило, в отличие от совершенно здоровой головы. Вард опёрся на локти, чтобы оценить состояние, и мир ожидаемо закачался, пришла лёгкая тошнота.