– А что? Бабушка бы покачала головой и сказала, что всегда подозревала, что я кончу именно так!

Дракон давил, Кира поддавалась. И когда он уже праздновал победу и готовился читать её, ударила она! Вторглась в чужеродный разум сходу. Она не собиралась иссушать его, сил и концентрации не хватило бы сейчас. Всего-лишь хотела оттолкнуть, испугать, чтобы оставил её в покое и дал шанс очнуться в родном теле.

Но то, что она увидела внутри дракона, заворожило её. Зло! Чистое, неприкрытое зло. Выверенное, утончённое, обоснованное, уверенное в том, что оно право. Что только холодностью, логикой, страхом можно удерживать мир и существ рядом с собой.

Мысли, воспоминания, тайны, страшные и противоестественные, обрушились на Киру таким потоком, что у неё "закружилась" голова. Дракон поднатужился и вытолкнул её из своего разума.

Кира не противилась:

– Не больно и хотелось в твоём дерьме пачкаться!- заявила она ему.

– Сдохнешь!- бесновался вконец осатаневший дракон.

А Кира спокойно подтвердила:

– Сдохну. Но без твоей помощи!

Королю, видно, стало совсем невмоготу сдерживаться и он предпочёл убраться. После того, что только что пережила, конвульсии проклятия показались Кире чуть ли обыденными. Терпимыми.

– Всегда есть, куда хуже. Да, Хранитель?- подумала Кира, вспомнив мрачные шутки духа на эту тему.- Скоро увидимся!

Сначала надо пережить умирание, расставание... Кира набралась храбрости и открыла глаза.

Они были с ней. Все смотрели и плакали сердцем. А Азарк плакал, не стесняясь, открыто. Ей так хотелось сказать им, что она любит их, утешить, как утешала её Любава! Но могла только смотреть. И она смотрела не отрываясь. Старалась дёргаться поменьше потому, что каждая её судорога болью отражалась у них на лицах.

Быстрее бы, быстрее! Как она устала от этой боли, прошивающей всё существо, как молнией. Поэтому, она читала в книгах, поражённые проклятием бросаются на других, чтобы передать его и умереть быстрее. Пусть они хорошо следят за ней, вдруг она тоже не выдержит!..

Драконы и оборотни стояли абсолютно спокойно. Они, конечно, все тут машины для убийства и успеют среагировать, если что, но как же тепло от их доверия, сердце замирает! Или оно уже останавливается? Кира ещё раз обвела их глазами. Напоследок.

Столкнулась с взглядом Дароса. Он казался спокойным. Маска! Он страдал, мучился. От невозможности спасти её, взять на руки. Дракон его смотрел на неё тяжело и осуждающе: "Как могла ты оставить меня?". И Кира прошептала: "Прости".

Он заслужил это. Не выдал её. Глупости шептал... Теперь мучиться будет, что не уберёг!..

– Буду,- скорбно, как колокол, прогудел у неё в голове голос дракона.
– Вернись к нам! Ко мне вернись!

– Не могу, Сильнейший! Нельзя!

Глаза дракона и человека слились для неё в одно и молили:

– Вернись!..

Кира хотела собраться с последними силами и объяснить, почему это невозможно, но тут сердце Кошки остановилось.

Свет стал гаснуть в глазах, её вырвало из тела и понесло. С силой ударило обо что-то...

– Сам сожгу,- коротко рубанул Дарос, когда Кошка, дёрнувшись в последний раз, замерла.

Арс согласно кивнул и отошёл. Надо работать. Как говорится, покушение само себя не раскроет. Гран подхватил Азарка под руку и поволок в сторону. Надо помочь парню прийти в себя. Ему ещё на церемонии Первой чаши присутствовать и, не исключено, что на вопросы короля отвечать.

Дарос, убедившись, что все убрались подальше, отпустил пламя, самое жаркое, иссиня-белое. Смотрел как быстро, до пепла сгорает чаша и тельце Кошки... Вот тебе и длинная жизнь, которую он обещал ей!..

Она снова спасла их. Его спасла. Раз была способна видеть ту гадость, то понимала, чем для неё кончится... И отпугивала всех, чтобы не подхватили. Добрая, мудрая, тёплая его Кошка! Что за проклятие для него терять всех, кого любит? Губить их? Что за проклятие для них всех?..

Вечный вопрос этот, неразрешимый даже для лучших в их народе, бился в его разуме, когда он решив насущные вопросы, отправился к дяде. Тот почему-то крайне заинтересовался кошкой и забросал его вопросами.

Дарос отвечал правильно: правдиво, но так расплывчато, что подловить на каких-то несоответствиях было трудно. Выяснив, что кошка храмовая, дядя внезапно успокоился. Видно, решил задать Хранителю, при случае, те же вопросы, что и ему. Договор между ними допускал это. Но станет ли он тратить право на вопрос, который можно задать только раз в семь лет на животное, которое уже умерло? И что его так заинтриговало?

Армос вёл и выглядел нетипично для себя. Не лучился улыбками, был задумчив. Даросу показалось, когда вошёл, что советник дяди, выходивший от него, вытирал кровь с лица. Хотя, может быть, показалось. Лорд Крамон ненавидел его, на дух не переносил, поэтому старался не сталкиваться с ним лицом к лицу. Поэтому отвернулся очень быстро... Дарос собрался с силами и постарался занять короля беседой. Покушение пока обходил стороной. Надо разобраться.