– Отвлекает,- подумала Кира с благодарностью и отхлебнула из стакана.

Постепенно она взяла себя в руки. Азарк заметил и уселся рядом:

– Я буду рад, если ты останешься тут. Мы близки по возрасту и ты классный! У вас вообще отличная компания, там у ищеек!

Как обычно, искренен и прямолинеен! Хорошо, что он не меняется. А ещё Кире почудилась лёгкая зависть, когда он заговорил об оборотнях. А ведь и правда! У наследника знатного драконьего рода не было друзей, и буйные, жизнелюбивые оборотни не могли не привлекать его.

Кира откашлялась:

– Я приглашаю тебя сегодня с нами. Парни как раз собирались отметить моё... выживание тут в первый день. Сразу после службы. Только ты же понимаешь, что они пьют, ругаются, заигрывают с кем попало и часто дерутся?..

На лице юного дракона появилось такое мечтательное выражение, что Кира едва не расхохоталась. Вот тебе и цветочек-Азарк! Всем молодым хочется одного. Если уж она напилась дважды и не жалеет!..

– Договорились! Буду ждать тебя после работы. А теперь идём. Шеф не любит ждать!

Азарк подтащил Киру к двери в кабинет начальника, постучал, открыл её и втолкнул Киру туда. Закрыл дверь за её спиной и отправился работать, и ждать волшебного вечера.

А Кира очень неловко влетела в кабинет. Едва не упала. Всё-таки тело гоблина со слабыми мышцами и связками - это ещё то удовольствие! Она поняла уже там, в Библиотеке, что будет нелегко, тем более, что двигалась Кира по привычке, рассчитывая на собственное гибкое и очень тренированное тело.

С кошкой это помогало. Она в её теле и двигалась-то не так, как это присуще животным, что и позволило, например, остановить зелёного дракона. В случае с телом гоблина, становилось только хуже. Фин, в её исполнении, неловко ходил, часто падал. Парни смеялись и ловили его. Но иначе было нельзя. Иллюзию бы заметили, рано или поздно.

Кира выпрямилась, подняла глаза. Дарос внимательно и бесстрастно рассматривал Фина. Она встала ровнее и с достоинством произнесла:

– Доброе утро, господин.

Дарос скривился:

– Здесь все зовут меня шефом!

– Знаю,- думала Кира.- И знаю как ты не любишь все эти расшаркивания. А потому лучше злись на глупого Фина, чем высматривай что-то в нём или задавай вопросы.

Шеф, и правда, перешёл к деловому тону:

– Архив там,- мотнул головой на дверь в дальнем углу комнаты.- Вход только из моего кабинета. Работать будешь там или здесь, тут всё-таки дневной свет. Но сначала клятва.

Это и была проверка. Клятва, которую необходимо было принести для допуска к работе с личным архивом начальника Тайной Канцелярии, была страшной. Её никогда не принёс бы шпион или существо с непрозрачными мотивами. Это не была стандартная клятва неразглашения. Если бы! Принося эту клятву, существо не только лишало себя возможности рассказать что-то из увиденного здесь, но и добровольно соглашалось умереть, если кто бы то ни было попытается настойчиво расспросить его об этом. Не только ментальное вмешательство, но и обычный допрос. Почему? Да потому, что бывают умельцы, которые не ломая, втираясь в доверие или обманывая, способны вытянуть если не всё, то многое.

Потому архив так редко приводили в порядок. Мало кто решался на эту работу, а настаивать Дарос считал неэтичным. Некоторым вызвавшимся запрещал сам. Хорошие, верные работники на дороге не валяются.

Странного секретаря ищеек не было жаль. А даже если и жаль немного, то проверить его необходимо. Слишком уж странный. Дарос передал ему лист с текстом клятвы. Тот внимательно прочитал.

– Ты понимаешь, что это значит?

Паренёк твёрдо посмотрел на него зелёными глазами:

– Понимаю и готов.

Он спокойно, размеренно прочитал текст клятвы вслух, не запнулся ни на одной из формулировок или перечислении последствий, что ожидают его за предательство. Не дёрнулся даже тогда, когда смертельная клятва выжгла знак у сердца. Он и остановит его, если предаст.

– Покажи.

Парень спокойно расстегнул и распахнул рубашку. Знак был на месте.

– Одевайся и иди знакомься с фронтом работ.

Значит не шпион. Просто странный, слишком талантливый парень. И наивный. Теперь его жизнь будет на волоске каждую минуту. Эта клятва беспощадна. Неподготовленные существа часто гибли просто от того, что ляпнули, спьяну или в сердцах, что-нибудь, что можно было бы посчитать информацией из архива. Даже самой безобидной. Градации не было.

Дарос стряхнул неуместную жалость и занялся своими делами. Жизнь вообще жестокая штука. Теперь и юный дурачок знает это.

Дела затянули. Дарос уходил, часто надолго, потом возвращался. Он и забывал временами, что у него в смежном помещении есть кто-то. Гоблёныш не показывался, а заходить к нему Дарос не стал. Пусть переживёт сначала страх и обиду. Вряд-ли глупыш думал, что "повышение" обернётся для него почти что приговором. А что делать? Подобную клятву приносили все, кто работал тут. Тайны королевства стоят их жизней.