Ситуация ожидаемо привела к тому, к чему и должна была привести — мне удалось за считаные минуты создать прямой конфликт с органами правопорядка. Шоком это для меня не стало, различные варианты действий на этот случай я многократно обдумывал, теперь же оставалось решить, какую именно линию поведения следует выбрать. Посещение местного полицейского участка чем-то действительно страшным не являлось, однако смысла в нем тоже не было — вряд ли кто-то из следователей горел желанием идти на поводу у странного паренька и добывать для него конфиденциальную информацию о других гражданах. Значит, нужные мне данные пришлось бы выбивать силой, а свернуть на эту скользкую дорожку я мог прямо сейчас, не откладывая дело в долгий ящик. Более мирный вариант предполагал позорное бегство, но идти на него было совсем уж глупо — тем самым я попросту отказывался от поиска родни. Пусть и временно.

— Парень, не создавай себе лишних проблем. Клади на землю свою железку, забирайся в машину и веди себя нормально. Разберемся во всем и пойдешь, куда шел. Можем даже обратно привезти.

— Двадцать шестой, у вас проблемы? — донесся из салона озабоченный голос какой-то женщины. — Подкрепление требуется?

— У нас отказник под веществами, — недовольно поморщился старший из моих оппонентов. — Вроде бы мирный, но черт его знает.

— Отправляю вторую группу, — сообщила женщина. — Две минуты.

— Слышал, парень? Не нужно создавать себе проблем. Просто садись в машину и все будет хорошо.

— Мужики, давайте вы мне скажете про родителей, а я сяду? Это важно.

— Никаких условий, — покачал головой собеседник. — Просто забирайся внутрь.

Его манера общения и удивительно ровный эмоциональный фон обоих полицейских создавали полную иллюзию того, что никто не хочет выяснять со мной отношений или же применять силу, но я очень хорошо осознавал всю ложность этого впечатления — к нам уже ехал второй патруль, любая попытка бегства под присмотром кучи беспилотников являлась заранее обреченной на провал, так что форсировать ситуацию было просто незачем. В итоге мои противники спокойно делали свое дело, одновременно прикрывая задницу от всевозможных претензий со стороны адвокатов. Разве что права мне никто зачитывать не собирался.

Еще секунд тридцать я тоскливо рассматривал ближайший дорожный указатель, а потом невесело хмыкнул и пожал плечами:

— Ладно, как скажете.

Выпорхнувший из ножен меч играючи рассек форменные брюки молодого офицера, пробил мышцы бедра, отдернулся, а затем ударил точно в левое плечо его пожилому коллеге. Все случилось так быстро, что оппоненты ничего не успели понять — вырвавшиеся у них ругательства говорили скорее об искреннем изумлении, чем о боли.

Впрочем, я пока что и не собирался разыгрывать карту неадекватного садиста.

— Молчать. Ты! Открыл свою хрень, нашел там Воронцова Юрия Анатольевича и Воронцову Анастасию Петровну. Быстро, пока не стало хуже.

— Спокойно, — пробормотал старший офицер, зажимая полученную рану и нервно следя за пляшущим перед его носом лезвием. — Парень, спокойно…

Я глубоко вздохнул, дернул рукой и на щеке у собеседника возник длинный кровоточащий разрез.

— Ай!

— Информацию, быстро. Иначе прирежу твоего друга.

— Спокойно, спокойно, сейчас…

Действуя неправдоподобно медленно, полицейский кое-как вытащил свой девайс, развернул его, после чего начал вбивать данные, то и дело переспрашивая меня о какие-то деталях, а также кидая опасливые взгляды на скрючившегося возле машины напарника. Тот старался ничем не привлекать моего внимания и крепко держался за поврежденную конечность, однако бледность его лица свидетельствовала о серьезном шоке. Если говорить объективно, то ситуация с каждым мгновением становилась только хуже, но был во всем происходящем и откровенно позитивный момент — демонстративное нежелание оппонентов вспоминать про имевшееся у них оружие. Такое отношение к делу откровенно меня радовало, позволяя надеяться на мирное завершение конфликта.

Впрочем какие-то реальные плюсы здесь все равно получала только противоположная сторона.

— Восемьдесят третий год?

— Тысяча девятьсот восемьдесят пятый. Быстро!

— Сейчас, сейчас…

— Считаю до трех, потом отрублю ему на хрен какую-нибудь руку. Один…

— Хватит копаться, твою мать, — мгновенно оживился второй подранок. — Дай этому мудаку долбаную справку! Че ты там копошишься, как сраное говно?!

— Два.

— Спецназ отправлен, — добавила в наш разговор капельку веселья невидимая женщина. — Сохраняйте спокойствие, не усугубляйте свое положение. После ареста вам будет оказана вся необходимая психологическая помощь, а также услуги адвоката. Проявите сдержанность.

— А ты не усугубляй! Он меня сейчас прирежет из-за твоих тупых советов!

— Все, — радостно выдохнул старший офицер, поворачивая ко мне экран своего приборчика. — Вот, смотри.

Я увидел на небольшой панели изображения знакомых лиц, пробежался взглядом по строчкам с датами рождения и смерти, после чего слегка закусил губу и через силу кивнул:

— Спасибо. Могли бы просто найти их, когда я просил вежливо.

— Парень, ты, главное, сейчас лишних дел не натвори, — попытался войти в роль опытного психолога старший полицейский. — Тебе ведь реально помогут, если надо. Зачтут содействие, добровольную сдачу…

Он говорил что-то еще, в его эмоциях обида и злость самым удивительным образом сочетались с каким-то болезненным сочувствием, но прислушиваться к звучавшим аргументам у меня не было ни желания, ни времени — где-то далеко слышался заунывный вой сирены, а над дорогой со стороны города между тем уже показались два черных летательных аппарата, однозначно перевозивших в себе тот самый спецназ. До полномасштабной драки с силами правопорядка оставалось не больше минуты.

Мой взгляд остановился на кобуре ближайшего полицейского, я несколько секунд размышлял о том, стоит ли забрать у оппонентов их пистолеты, однако в конце концов решил отказаться от этой идеи. Молния с легкостью выполняла те же самые функции, назвать меня беззащитным было очень трудно, а отношение спецназовцев к вооруженному огнестрельным оружием преступнику могло оказаться совершенно иным. Схлопотать шальную полю во время очередной встречи с блюстителями порядка мне абсолютно не хотелось.