Воспоминание начало ускользать.

Вспышка — и ускользнувшее воспоминание сменилось другим.

С тяжелым уханьем подросток-гоблин в ошейнике и со скованными ногами махал киркой, разбивая вдребезги камни. Пот тек ручьем. Справа и слева работали такие же молодые гоблины: в поту, пыли, почти что черные от пыли, столбом стоящей в воздухе.

В этом гоблине-подростке Драмар с большим трудом узнал себя. Даже не верилось, что он когда-то был таким...молодым...

На мгновение он задумался. Замешкался. Дал отдохнуть рукам которые еле поднимали кирку.

Спину обожгло болью. Гоблин вскрикнул и дернулся.

— Работать, животное! — рявкнул сзади ненавистный голос.

Драмар потерял равновесие и упал.. Кирку он не выпустил из рук. Через мгновение обернулся, чтобы посмотреть на надзирателя.

— Поднимайся!

Несмотря на слабость в теле, он поднялся.

— Глаза в пол, тварь!

Плетка прочертила рваную полосу у него на груди. Он еле устоял. Пришлось сразу опустить взгляд, чтобы не получить еще один удар. Но ему не нужно было поднимать голову, чтобы знать, кого он увидит над собой.

Перед ним возвышался почти на две головы надсмотрщик.

Даже сквозь воспоминание Драмар ощутил клокотавшую ненависть.

Кто это? — вдруг спросил себя старик, — Что это за существо?

Однако в следующее мгновение он понял…вспомнил...

Высокий рост, гораздо выше гоблина, с остро торчащими ушами, и темной как уголь кожей — дроу. Темный эльф.

Молодой гоблин не поднимая глаз обернулся к камням, к скале, которую должен был долбить вместе с сородичами.

Гоблины справа и слева заработали активнее, - никто не хотел получить плеткой по спине.

Трусы, — вдруг пробилась в сознание Драмара возмущенная мысль, — Трусы! Рабы! Слабаки!

Кирка ощущалась неподъемной, но он поднял. Тяжело, - подумал он. Эта мысль то и дело посещала его, но она ни на каплю не уменьшала его решимости и внутреннего сопротивления всему этому, этой работе. Он знал, что рано или поздно вырвется из этого ада. Он взмахнул киркой и она с силой устремилась вниз, впиваясь в камень и высекая искры.

И вновь, при попытке всмотреться в пространство вокруг, рассмотреть дроу, остальных гоблинов, копи, в которых они находились, все кончилось тем, что воспоминание начало таять, не давая рассмотреть никаких деталей.

Драмар очнулся лежащим лицом в пол в собственной слюне. Тело болело. Даже пошевелится и то было тяжело. Он осторожно, с болью в каждой косточке перевернулся на бок. И теперь, вновь подчинившись волнам страха, которые гнали его прочь, пополз в обратном направлении. Драмар понял, что еще одного похода к камню его тело сегодня не выдержит.

****

Драмар, убедившись что камень действительно пробуждает его память, теперь отправлялся туда каждый день.

Иногда получалось выудить лишь небольшие обрывки, к сожалению, не обладающие никакой ценностью. Однако, на третий день всплыло нечто действительно важное. Объясняющее природу символа насекомого на его руке. Силуэта, внутри которого было более тридцати тонких окружностей. Тридцать Поглощенных ядер. Смысл этого символа он, конечно же и знал. Такой был у всех Охотников прошедших Поглощение, а вот что за существо было на его ладони до сих пор ему было невдомек. Даже силуэт его был незнакомым, а Драмар гордился тем, что знал почти всех насекомых в пещере и вокруг нее, и легко мог отличить даже самых похожих друг от друга.

И в тот день из своей прежде спящей памяти он узнал, что это за насекомое.

Молодой гоблин крался по узким тоннелям, на ногах и руках его болтались металлические кольца, на шее рабский ошейник. Израненный, изнуренный, свободный.

Он сбежал, оставив цепи там, в копях, вместе с мертвым и ненавистным ему надсмотрщиком.

За ним гнались, но не догнали. Уже месяц он скрывался глубоко в копях, а теперь вышел еще дальше и глубже. Неснятые кольца на руках, ногах, и шее, его не волновали, он к ним привык, просто неудобство, не более того.

Главное — свобода.

Следующая сцена которую увидел Драмар, — это убийство.

Он, все такой же молодой, и в тех же тоннелях, добивал держа камень в руке крупное насекомое, размером с голову гоблина. Не будь оно уже раненным — шансов у него бы не было. А так…Можно даже сказать, что он милосердно оборвал его мучения. Ему хотелось есть потому что он неделю скрывался в мелких тоннелях, не в силах найти нормальную еду, а тут подвернулось это существо. Оно спасло ему жизнь.