Останавливаю кобылу рядом и слышу ворчание друга.

— Не нравится мне это! — Повернувшись к стрелкам охраны, он жестом отправил одного из них вперед. — Глянь, че там за шум!

По части безопасности я в решения Калиды не встреваю, считая коли уж доверил свою охрану человеку, так будь добр выполняй его требования!

Но сегодня я уже так вымотался, что позволяю себе побурчать.

— Ну на воду же дуешь, Калида! Кто к нам сейчас сунется?!

Тот с каменным лицом сидит в седле, всем своим видом показывая, что ни в какие прения вступать не намерен. Я тоже замолкаю и просто жду возвращения стрелка.

В моей голове все еще стоят моменты только что закончившейся встречи с князьями. Всплывают обрывки собственных фраз, которые мне хотелось бы изменить, что-то добавить, где-то ответить по-другому. Нервное напряжение минувшего разговора до сих пор еще довлеет надо мной, хотя в целом встреча закончилась хорошо. Принципиальное согласие получено, а ожидать большего в такой ситуации было бы глупо. Теперь если-таки удастся напялить Австрийскую корону на голову Романа Даниловича, у меня будет неоспоримое право требовать выполнения договора. А ежели кто заартачится, то всегда можно будет привлечь двух других для принуждения к выполнению.

В общем я доволен, хотя эта встреча высосала из меня все соки. Хочется только одного, побыстрее вытянуться на койке и закрыть глаза, а тут Калида со своей осторожностью!

Начинаю раздраженно закипать, но тут возвращается посыльный. По его сияющей физиономии уже понятно, что там, в лагере, происходит что-то совсем обратное опасениям Калиды.

— Там это, — кричит он еще на подъезде, — обоз большой пришел из Твери!

'Вот это удачный день! — Вспыхивает в голове радостная мысль. — И встреча прошла хорошо, и припасы наконец-то добрались!

Трогаю с места, и через минуту мы уже в воротах лагеря. Здесь действительно радостная суета. Десятки фургонов сгрудились на лагерном плацу, и бойцы со всех подразделений стягиваются туда же. Возчики и охрана обоза — все нарасхват! Все ищут знакомых, стараясь хоть что-нибудь разузнать о своих семьях и близких.

Мне это по-человечески понятно, но порядок есть порядок, и я поворачиваюсь к Калиде.

— Разберись тут, и список всего, что привезли, мне на стол.

Сказав, пускаю кобылу к своему шатру и слышу за спиной грозной крик своего друга.

— Где старший по каравану?! Полковников и капитанов ко мне, живо!

Еду к себе и ни на миг не сомневаюсь, что через пять минут на плацу все будет как надо. Вот уже и коновязь, Прошка принимает кобылу под уздцы, и я спрыгиваю на землю.

«Дождусь списка, быстро гляну, сколько и чего привезли, и спать!» — Убеждаю сам себя, но тут Прохор портит мне сей благостный настрой.

— Тут чех какой-то вас дожидается! — Шепчет он мне на ухо, и у меня появляется предчувствие, что лечь спать сегодня вообще не удастся.

Без всяких вопросов читаю по глазам Прохора, что человека, ждущего меня, он не знает и особых подозрений он у него не вызывает.

— Говорит, дело у него к тебе важное! — Продолжает Прохор и без моих вопросов.

Становится занятно, и первая мысль послать этого нежданного чеха куда-подальше, как минимум до утра, уступает место любопытству.

Уже заходя в шатер все же, бросаю Прошке.

— Ладно, зови!

Плюхаюсь в кресло и вытягиваю ноги.

«Посмотрим, что это за чех такой! — Бормочу про себя и наливаю себе полную стопку настойки. — Надеюсь, он стоит моего ожидания».

Слышу за порогом шорохи и в щель приоткрытого полога вижу, как стрелки обыскивают невысокого полного мужчину. Через мгновение Прохор заводит его в шатер, а сам встает у него за спиной.

Поднимаю взгляд на незваного гостя.

— Кто таков, чего ищешь?!

Тот кланяется мне до земли и называется.

— Я, Якоб Лобко’виц, член купеческой гильдии города Праги!

Имя мне ни о чем не говорит, но вот внешность гостя подсказывает, что он такой же чех, как я египтянин. То, что мужик из колен Изралеевых, настолько очевидно, что вызывает у меня усмешку.

— И чего ж ты, член гильдии, хочешь?!

Тот бросает недвусмысленный взгляд назад, на стоящего у него за спиной Прохора, мол мои вести не для лишних ушей.

Оцениваю навскидку гостя. Невысокий, с брюшком, лет пятидесяти. Богатырем не выглядит и на киллера, явно, не тянет.

Перевожу взгляд на Прохора, мол выйди, но тот сразу аж взвился.

— Помилуйте, господин консул, Калида не велел! Узнает, что я вас одного с незнакомцем оставил, так со свету сживет!

Вижу, Прошка не перебарщивает, Калида может! После покушения в замке Коленинзель он за безопасность взялся всерьез, и Прохору реально не поздоровится.