На поляне, в окружении высоких деревьев стояла Айм-Кэрхильд в своей человеческой форме. Невысокая, светловолосая, вся в белом. На плече у неё сидел фамильяр — чёрный с золотом фей, а вернее, антифей, потому что он обладал не традиционным волшебством, а разрушающей антимагией.

— Лежать! — приказала Кэрхильд огромному, похожему на медведя демону, застывшему перед ней. И хотя этот приказ раздался на драконьем языке, нечисть беспрекословно улеглась на покрытую тонким льдом землю. Кэрхильд подняла руку, намереваясь уничтожить демона. Меня она ещё не видела, была слишком занята…

Тут я вспомнил о человеке с сияющим камнем в руке. Внезапно понял, кто это. И заорал, ринувшись на помощь:

— Сзади!

Кэрхильд вздрогнула, шарахнулась в сторону, ударив антимагией назад. Не попала! Человек, который успел подкрасться ближе, увернулся и побежал прочь.

— Не уйдёшь! — Свалив по дороге пару сосен, я погнался за демонопоклонником. Выдохнул прямо в него мощную струю огня. Лес осветило пламя, раздался дикий вопль, а несколько мгновений спустя от врага осталась лишь кучка праха. И сияющий артефакт, который напоминал большую льдинку. Когда я принял человеческую форму и поднял камень с обуглившейся травы, тот и на ощупь казался ледяным.

— Благородный Вильгерн? — удивлённо проговорила Кэрхильд. Я оглянулся — она стояла между поваленных деревьев, а рядом беспокойно вился антифей, яркий, словно пчела. — Спасибо за помощь, но… Что вы здесь делаете?

Я изобразил улыбку и вручил ей камень. Пусть сама выясняет, как он работает. Кэрхильд поблагодарила меня ещё раз, спрятала артефакт в кожаный мешочек на поясе и вновь подняла на меня вопрошающий взгляд голубых глаз.

— Хотел бы сказать, что просто гуляю и наслаждаюсь свежим воздухом. Но нет, — я перешагнул через кучку праха и остановился перед собеседницей. — Я прилетел, чтобы попросить вас, достойная Кэрхильд, и вашего антифея… об услуге. Хотел подождать в академии, но не утерпел, рванул сюда.

В лесу вновь потеплело, а значит, и демону пришёл конец, пока я возился с тем, кто его призвал. Ну что ж, туда обоим и дорога.

— Почему же вы торопились? — улыбнулась Кэрхильд. Выглянувшее из-за облаков солнце позолотило её собранные в косу волосы. Белая драконесса выглядела невинной, словно небесная хранительница. И не скажешь, что у неё дар управляться со всякой нечистью! Во всём драконьем мире таким умением обладали лишь двое — сама Кэрхильд и её дядя, благородный Хэг-Дааль.

— Мне нужно помочь одному человеку, — я старался тщательно подбирать слова. — К сожалению, ничего больше сказать не могу. Это секрет. Но готов поклясться на крови рода Ирр, что использую вашу помощь исключительно в благих целях.

Кэрхильд некоторое время рассматривала меня, затем обменялась взглядами со своим фамильяром и ответила:

— Я и без клятвы вам доверяю, Вильгерн. Но чего же вы от нас хотите?

И я, наконец, изложил свою просьбу.

Похоже, сегодня мне и правда сопутствовала удача. Не прошло и получаса, как в моём распоряжении был такой же кожаный мешочек, как тот, что висел у Кэрхильд на поясе. И в нём покоились два прозрачных, словно хрустальных шарика, а под ними — ворох пыльцы с крыльев антифея. В ушах звучали добрые напутствия Кэрхильд и произнесённые звонким, словно колокольчик, голосом её фамильяра слова:

— Эта антимагия долго не выдохнется! Можете не беспокоиться, ониксовый дракон!

На прощанье меня пригласили погостить в замке, где Кэрхильд жила вместе со своим супругом Дейр-Альтеном и двумя сыновьями, но я был вынужден отказаться. Перед глазами стояла Дара — бледная, измученная, несчастная, а в ушах так и звучал полный надежды голос. Я знал, что свободно выдохну лишь тогда, когда свободной станет Дара.

— Фео, а расскажи драконью сказку!

Глубокой ночью мы сидели в моей каморке втроём — я, Лина, маленький Эгмун, — и при свете луны ели скромное угощение, состоявшее из переваренных овощей и кусков чёрного хлеба. Белый мне запретили трогать на несколько дней, потому что при уборке коридора я так махнула метлой, что нечаянно запачкала шёлковое платье проходившей мимо Синситы. Ну, а слуги ели чёрный хлеб всегда.

— Это какую же вам драконью сказку рассказать? — Я задумалась, перебирая в памяти всё прочитанное, вытерла руки тряпицей, пока Эгмун доедал свеклу. — А человеческие не хотите? Для разнообразия.

До сих пор становилось горько, как вспоминала, что мне запретили брать книги из Кроткой Библиотеки и вообще подходить к ней. Завтра, если всё будет по плану, мы с Вильгерном собирались улететь далеко-далеко на юг от Сильфасских гор. И тогда я никогда не увижусь с Библиотекой, не скажу ей последнее «прощай». Вот отчего у меня на сердце лежал камень.

— А любую сказку говори, — краснощёкая, крепко сбитая, здоровая и неунывающая, несмотря на самую тяжёлую работу, Лина обняла меня сбоку. — Давай, Фео, уж мы тебя послушаем!