Что ж, придётся их разочаровать. Я не политик и не дипломат. Мои таланты нужны в другом месте — на передовой, а никак не в кабинетах и на банкетах. Лишь одно я знаю точно. Кто бы ни стал нашим голосом, он должен быть достаточно морально силён, чтобы отстаивать общие интересы. Достаточно мудр, чтобы просчитывать ходы врагов. И достаточно хитёр, чтобы вести свою игру.

У меня на примете есть кандидатура, но прежде чем огласить её, я должен выслушать остальных. Понять, что они думают, чего хотят, на что надеются.

— Что ж, — мой голос звучит негромко, но в повисшей тишине его слышно даже в самых дальних уголках зала, — в прошлый раз в куда более узком кругу я обещал, что если мы объединим наши усилия, сможем добиться невозможной цели. Так и вышло. Мы прошли в игольное ушко там, где провалились десятки и десятки миров. Осталась сущая малость, не разосраться на почве выбора кандидатуры представителя нашей планеты.

Гарм хмыкает и со скрипом откидывается на спинку стула.

— Раз уж мы здесь собрались, предлагаю высказаться всем, кто желает. Кого вы видите в роли представителя Земли? Кого считаете настолько толковым, что готовы доверить ему или ей наше будущее? Подумайте как следует, от этого выбора зависит слишком многое.

Обвожу присутствующих внимательным взглядом, стараясь поймать малейшие оттенки эмоций. Сомнения, неуверенность, жажда власти, страх — всё это смешивается в причудливый коктейль на их лицах. Они колеблются, не решаясь сделать первый шаг. Что ж, вполне ожидаемо.

Неспешно на ноги поднимается Видар. Его громовой бас разносится под сводами:

— Не могу поверить, что говорю это, но ты, Егерь, подходишь лучше всех. Ты собрал альянс, ты надрал зад Консорциуму и Непреложной Истине. Да даже среди инопланетных тварей твоё имя знают и боятся. Кто, если не ты?

В зале поднимается шум, одни выкрикивают слова поддержки, другие спорят. Они все смотрят на меня, ожидая реакции.

Я чувствую, как губы сами собой растягиваются в усмешке. Вот значит как? Предлагают корону? И это говорит горилла в человеческом костюме, которая даже управление отрядом по зачистке Рейда не была готова никому уступить.

— Позвольте не согласиться, — встаёт со своего места Наполеон IX. На его губах играет снисходительная улыбка. — При всём уважении, Егерь — отличный лидер и солдат, но не дипломат. Сейчас нам нужен тот, кто умеет вести переговоры, находить компромиссы. Тот, кто всю жизнь посвятил политике.

Он красноречиво умолкает, давая всем возможность оценить намёк. Я едва сдерживаю усмешку. Вот же павлин напыщенный.

— Неужели вы намекаете на себя, господин Бонапарт? — едко интересуется императрица Китая. — Насколько я помню, ваши предки не славились особым талантом к дипломатии. Скорее, к завоеваниям и узурпации власти. Переговоры под дулом пушек — это единственная дипломатия, которая оказалась им по плечу.

Лицо Наполеона искажается от гнева, но он берёт себя в руки.

— Помнится, ваши предки тоже не брезговали завоеваниями, — парирует он. — И те, кто ещё недавно считались нерушимой частью вашего государства, нынче ведут самостоятельную игру, — мимолётный взгляд на Масару. — Однако я веду речь о настоящем. Сейчас Земле нужен лидер, способный принимать непростые решения. Лидер с железной волей и государственным умом. Таким лидером могу стать я.

— Вы говорите о лидерстве, но посмотрите правде в глаза — ни у кого из нас больше нет реальной власти, — подаёт голос Эмилиано Альварес, юный император Испании. — Те, кого мы когда-то вели за собой, мертвы либо разбрелись кто куда. Все наши титулы и регалии — просто слова. Наши слова значат столько же, сколько граффити на заборе.

Его голос дрожит, но он упрямо продолжает:

— Мой отец пал от рук кселари на предыдущем саммите. И я не желаю, чтобы его смерть была напрасной. Наш представитель должен быть символом единства и надежды. Маяком, за которым пойдут люди. И я верю, что Егерь сможет стать таким символом.

По залу вновь прокатывается шепоток. Кто-то выкрикивает слова поддержки, другие неодобрительно качают головами.

— Мальчик дело говорит! — рокочет Кастер, лидер Сынов Свободы. — Сейчас не время цепляться за прошлое. Надо смотреть в будущее. А будущее — за такими, как Егерь. За теми, в ком сила и мудрость сочетаются с состраданием и желанием защитить свой народ.

Бррр. Если бы лесть была сладкой, всё помещение затопило бы клубничным вареньем.

— Всё это замечательно, — вклинивается Мартин Кейн, исполняющий обязанности президента США, — но давайте не забывать о слоне в комнате. Егерь, конечно, отличный боец и командир. Но разве он представляет всю Землю? Разве готов выражать волю и чаяния всего человечества, а не только своего альянса?

Несколько лидеров кланов, не входящих в наше объединение, согласно кивают. Вот оно, началось.

— Он прав, — подаёт голос Матео Валенсуэла, глава клана «Зов Атакамы».

Крепко сложенный мужчина среднего роста с бронзовым оттенком кожи, характерным для жителей Южной Америки. Его глубоко посаженные карие глаза излучают природную проницательность, а густые чёрные волосы с проседью у висков небрежно зачёсаны назад. Челюсть с лёгкой щетиной настолько квадратная, что кажется, будто он сбежал из Майнкрафта.