Что касается меня, надо быстро набрать Анимы и поднять ранги, чтобы соответствовать. Не хотелось бы быть обузой в рейдах. Но, сначала незавершенные дела.

— Я за него волнуюсь, — произнес Гамбо.

— За Эзо? — усмехнулся Золотой Дракон. — Вот уж за кого больше не нужно переживать.

— Я знаю, что такое жить в состоянии неопределенности. А он как раз сейчас в нем. Он обоерукий теневик, Именователь Храма Имен, твой аватар, а теперь еще и к Неведомым подался.

— Он может быть кем угодно, никто его ни к чему не принуждает. Больше нет.

— Вот именно. Это все маски, все навязанное.

— Не вижу ничего плохого в масках, — Золотой Дракон покрылся тенями, а затем и вовсе стал рыцарем.

— Лица не видно, — вздохнул Гамбо. — Я в этом тоже разбираюсь, давно в этом варюсь. Но у меня есть Сиил, которая не перестает напоминать мне, кто я на самом деле. А у Эзо кто?

— Ты драматизируешь, — похлопал его по плечу Тень. — Он крепкий парень. Я знаю, не первый мир с ними прохожу.

— С ними?

— Да, их двое братьев. Эзо младший, Эзотерик старший. Связанные души, не по крови, но по духу. За маски не переживай, они привыкли менять обличья, оставаясь верными своей сути.

— Если долго притворяться маньяком, убивающим по списку, то что останется, когда список закончится?

— Не знаю. Честно не знаю, на моей памяти список еще никогда не заканчивался. Но я вот точно знаю, что если долго притворяться героем, то можно случайно совершить подвиг. Или не случайно.

— Павел Юрьевич, к вам посетитель.

— Занят, — коротко бросил мэр.

— Это Юрий Павлович.

— Тем более занят, — раздраженно рявкнул мэр. — Нет меня.

Столичный мэр, суховатый пожилой человек с седыми волосами и чуть обвислыми щеками. Из-за событий последних месяцев поседел еще больше. Не помогли ни Анима, ни стимуляторы, ни малый ранг призывателя.

Сейчас мэру как раз предстоял очередной мучительный выбор между дорогим коньяком, настоем валерьяны и горкой разнообразных таблеток. Я же удивился, неужели эти вещи ему помогают? Он же все-таки призыватель. Даже периодически поглощает законсервированную Аниму.

— Он в курсе, — произнес я, выходя из тени прямо за спиной мэра. — Что вы очень заняты. У вас сегодня важная встреча.

Павел Юрьевич попытался дернуться, но холодное лезвие больно оцарапало горло. Я же медленно обошел стол, вытащил провод из стационарного телефона и уселся в кресло напротив.

Оно было очень удобным и дорогим, но чуть-чуть низковатым. Чтобы любой посетитель всегда смотрел на мэра снизу-вверх. Я решил, что мне все равно и просто закинул ноги прямо на стол.

Две длани, полумаска, костяной кинжал в руках. Мэр быстро все понял, а потому старался лишний раз не шевелиться.

— Как вы прошли защиту? — все же первым заговорил он, не выдержав тишины.

— Юрий дал мне все необходимые допуски. А каких не было, те я достал сам. Остальные слои обошел или сломал.

— И… Зачем? Могли просто записаться на прием.

— Когда? Вы же заняты. Ладно, давайте без словесных баталий, тут вы меня всухую обыграете.

— Простите, я все равно не понимаю зачем вы здесь, — мэр быстро взял себя в руки, голос немного дрожал, а взгляд то и дело соскальзывал на костяной кинжал.

— Считайте это бунтом или переворотом. Но я пришел сюда с одной целью. В Храме имен высечено имя Психодел. Я пришел его вычеркнуть. Мне же не нужно объяснять, что это не метафоры или образные выражения? Не будем опускаться до игры в дурачка.

— Это имя мне ничего не говорит. Как я могу вам помочь?

— Все-таки будем, да? — устало произнес я и положил Резчик на стол, придавив его пальцем. Кинжал тут же развернулся в сторону побледневшего мэра, а лезвие начало дрожать. — То есть, если я прямо сейчас уберу палец, этот костяной ножичек не сорвется прямо вам в сердце? Я тогда убираю.

— Стойте, — мэр выставил вперед руки, по лицу обильно тек пот. — Стойте, стойте. Все, все, давайте поговорим. Начистоту.

— Вот, можем же, правда, когда хотим? — улыбнулся я.

— Можем, — его голос дрожал, но он все же умудрился взять себя в руки. — Позволите?

Я кивнул и указал лезвием на сервант. Павел Юрьевич все понял и сам встал за вторым бокалом. Плеснул мне коньяка, сам подумал немного и решил не выбирать. Отхлебнул валерианы прямо из горлышка, а затем запил это коньяком прямо из горла. Руки предательски дрогнули и часть пролилась мимо, но кого это сейчас волновало?