— Какой?

— Оставлять его работать на себя и продвигать дальше по корпорации, и давать всякие плюшки, которые утолят его голод, либо избавится от него. В целом, меня устроят оба варианта, либо держать потенциального врага рядом, либо просто избавится от него.

Чун Чиа звонила мне полночи. Оставила с десяток вопросительных сообщений, но ни одно из них не было прочитано мною. Уведомления, которые выскакивали на главном экране, я просто смахивал, не собираясь даже углубляться в их смысл. Сейчас мне было не до отношений. Сейчас я составлял подробный план, того что спасет меня от гнева и преследования, когда я «ударю» информацией по джондал.

У меня было несколько вариантов, над которыми я просидел до позднего вечера. Во-первых, проще всего, было «ударить» именно тем, что находилось на складах у Ким Ду Хана. Но это точно бы вызвало гнев, как первую реакцию. С другой стороны, это было бы сразу «финалом» нашего сотрудничества. В некотором роде, это был бы шантаж, как ни крути…

Во-вторых, я мог попытаться решить все мирно. Отстать от отца, потому что сделка по покупке помещений была липой и была подставой. Отстать от Оло Милы, потому что я выполнил условия, хоть они и были несколько странными. И, разумеется, отстать от меня, потому что я не желаю сотрудничать с ним.

Второе было откровенным ударом в пустоту. Я либо мог попасть, либо нет. И первый вариант мне нравился все больше и больше, только вот разве от этого становится легче? Любой шантаж нужно хорошо продумать, чтобы искоренить все последствия.

Запасным вариантом оставалось только видео, которое можно было использовать отдельно. Убийство помощника прокурора явно было не единичным случаем. Копии я уже отправил на свои резервные почты, и мне только оставалось поставить даты публикации в различных сетях и газетах. Но эту дату я не мог обозначить, потому что не знал, когда именно мы встретимся, чтобы правильно все рассчитать.

Голова от всего этого просто пухла…

— Господин Ишито, — в дверном проеме моего офиса, показалась голова Пак Бен Хо. — Вы сильно заняты?

— Чего такое? — я отложил бумаги и посмотрел на лучшего тренера, который только мог быть у меня. — Что-то случилось?

— Да я это, — бывший военный показался мне смущенным, и не просто так — все же это надо постараться, чтобы он так себя вел.

Он зашел в кабинет, пряча руки за спиной, и, поклонившись чуть более низко, чем было принято, подошел к столу.

— Я благодарен вам, господин Ишито, — Бен Хо улыбался. Он явно был счастлив. — Что вы тогда… дали мне подсказку. Не знаю, откуда вы узнали, как вы смогли предсказать, но вы спасли жизнь моей дочери. Она, сегодня, — он искренне улыбался, и это было видно, — была выписана, с полной ремиссией! Болезнь отступила на ранних стадиях, и врачи дают девяносто процентов на то, что она никогда больше не вернется.

В руках мужчина держал небольшой бумажный пакет. Что было внутри? Хм, я лишь мог предположить, что нечто дорогое. И я не прогадал.

Пак Бен Хо поставил пакет на стол, и начал поочередно доставать «гостинцы». В первую очередь, на моем столе оказалась открытка, сделанная своими руками. Точнее, руками его дочери. В ней были слова благодарности и, если судить по пятнам, то, когда она рисовала и писала добрые слова в мою счесть, она плакала.

Затем на столе оказалась бутылка очень дорого бренди. Так сказать, нечто с моей родины. Пак Бен Хо внимательно следил за тем, как я реагирую на ту или иную вещь. И я искренне улыбался в ответ.

— И еще, — тренер в последний раз засунул руку в пакет. — У меня есть нечто, что явно вам к лицу.

Он достал самый обычный футляр, обтянутый черной лентой. В футляре, под полупрозрачной крышкой, я увидел ручку.

— Такого у нас не делают, — продолжил он. — Настоящий лимитированный Паркер. Как вы знаете, их производят только на четырех фабриках, в четырех странах. Индии…

— Китае, — продолжил я за него. — Англии и Франции. Дайте угадаю, — я еще шире заулыбался. — Франция?

— Настолько сильно занят, что не смог взять трубку? — голос Чиа был недовольным и, можно сказать, резким. — Винсент, я вся переволновалась!

— Опять же, — сухо ответил я. — Прости, много дел свалилось по моей дополнительной работе. Мне пришлось очень много чего сделать.

— И ты звонишь вечером, да? — недовольно продолжила она. — Так нельзя с живыми людьми!

— Я понимаю, — более мягко ответил я. — Прости, заработался окончательно.

— Я тебя жду, — на этой «доброй» ноте она положила трубку