Может через час, а может через два, затрубили цинцерийские трубы, оповещая всех о наступлении. Солнце как раз только начало подниматься из-за горизонта, а афнийские войска лишь большей частью прибыли на места. Григорий в этот момент всё также находился возле северного пролома и спокойно наблюдал, как в их сторону направилась волна вражеских воинов.

— Видимо там их не меньше четырёх сотен, — достаточно выдержано произнёс Даниэль, стоявший по правую руку от Григория, в ответ на что тот с безразличием произнёс:

— Без разницы. Обычные воины. Видимо монардаров они решили приберечь для штурма ворот.

— Или держат в запасе, — предположил Даниэль.

— Конечно, с цинцерийцев станется, но как по мне это будет уже совсем глупо, — вмешался в разговор Барус, стоявший чуть левее от говоривших.

— Как по мне, изначально было глупо нападать на Сатрадар столь малыми силами. — Сказав это, Гриша, глубоко вздохнув, добавил, — что ж они уже близко, пора отправляться к отрядам, — при этом про себя он продолжил, — а заодно обновить чары.

Говорившие спокойно смогли разойтись, а их отряды построиться, приготовившись к сражению. Ещё до начала сражения Григорий настоял впустить противника внутрь и планомерно истребить его. Всё же осадное положение ему совершенно не нравилось, и он надеялся к концу этого дня разобраться с цинцерийцами. Ведь до этих пор, он даже в бордель не мог спокойно сходить, а из развлечений за последние сутки был лишь подъём мертвецов, который только и делал, что выматывал его.

Цинцерийцы жы наступали сразу по всем фронтам, поэтому, когда они вошли в северный пролом, Григорию было уже не до наблюдений за тем, что происходит за его спиной, где как раз находились восточные ворота.

Стройные ряды цинцерийских воинов быстрым, но аккуратным шагом переваливали то, что когда-то было стеной, а сейчас превратилось лишь в груду камней и щебня. Наблюдая за тем как они, прикрывшись щитами, «растекаются» по выделенной им площади, Григорий не думал ни о чём. Он будто стал просто наблюдателем, смотревшим фильм в кинотеатре. Данное состояние продлилось лишь короткий миг, которого как раз хватило, чтобы цинцерийцы подошли к нему и его отряду. Следом же начался бой, достаточно простой и можно сказать заурядный. Противник, пытаясь держать строй, напирал, выставив щиты наперевес и периодически делая выпады мечом. Гришины мертвецы, делали всё тоже самое, в то время как он и сражавшаяся рядом Нарли, выбирал момент, когда противник делает выпад, чтобы парировав атаку, нанести свой смертельный удар.

Краем глаза Гриша прекрасно видел, что рыцари Даниэля справляются также легко, как и его мертвецы. Ничего не вызывало опасений, как вдруг они заметил на небольшом возвышении, образованном остатками стены, с десяток магов, которые явно ворожили чары.

— Барус! В проломе маги! — Воскликнул Григорий, как в следующий миг на него навалились ближайшие к нему цинцерийцы. Сразу три воина, видимо решив, что смогут сразить его одновременной атакой, сделали выпад, но тут же поплатились за это. Одного из них убила Нарли, двух других он сам.

В следующий миг Гриша, увидев, как вражеские чародеи почти доплели заклинания, обрушил на них град из своих способностей. В первую очередь полетел шар молний, а следом ледяная стрела и удар молний. Маги, в которых он попал, тут же отпряли назад, но видимо благодаря вменяемой экипировке они явно остались живы. Но следом, в оставшихся цинцерийских магов, полетели заклинания от магов авантюристов, которых хоть и было немного, но их количества было явно более чем достаточно, чтобы подавить такое количество магов. Тем более, среди атакующих был Барус, который в свою очередь использовал огненные шары, легко пробивающие даже латные доспехи, не то что балахоны магов.

Дальнейший бой проходил без особых приключений. Вражеские маги, большей частью раненые, не решились на повторную попытку. А обычные воины не представляли особых проблем, рыцарям и элитным авантюристам. Как следствие, не прошло и получаса, как враг невольно начал пятиться назад. Цинцерийские потери были явно ещё не большими, но видимо вчерашний штурм оставил неизгладимые впечатления у них. Ну а то, что все цинцерийцы пришли исключительно побеждать, грабить и убивать, но ни как не умирать, было и ежу понятно, что собственно и привело к тому исходу, к которому всё подошло. Уже вскоре противник начал отступать, планомерно и спокойно, но именно отступать. Причём по всем фронтам. Даже монардары не выдержали долго.

— И в чём был план этого штурма!? — С удивлением воскликнул Даниэль, когда противник отступил обратно в лагерь.

— М-да, такое ощущение, будто они лет сто не воевали и за это время и вовсе забыли, как штурмовать города, — задумчиво глядя на множество трупов, лежавших на когда-то белом снегу, произнёс Григорий. На сказанное Барус, невольно усмехнувшись, произнёс:

— Как не странно, но видимо, вы правы. Они действительно разучились воевать.

— Как так!? — Удивился Гриша, глядя на целителя.