К слову, в столичном гарнизоне с караульного за такое шкуру бы спустили – отправить посетителей без присмотра бродить по территории. Мало ли кем они назвались, и мало ли какие бумажки у них в руках!

Казарма выглядела так, как и должна выглядеть казарма в глуши. Полдюжины кроватей, стоящих изголовьями к стене, в ногах – сундуки для личных вещей, одинаковые одеяла, наверняка колючие. На стенах прикнопленные картинки с полураздетыми девицами, при виде которых выскочка зарделась.

В глубине комнаты стоял большой стол. Двое играли в кости, остальные четверо, собравшись стоя вокруг стола, азартно поддерживали игроков. Запах свежего пива и копченой колбасы защекотал мне нос, в ответ желудок скрутился в тугой узел и позорно заурчал. Хорошо хоть, никто не услышал, потому что в этот самый момент один из наблюдавших за игрой поднял голову и, увидев нас, не слишком вежливо полюбопытствовал:

– Чего надо?

Ефрейтор, как и остальные здесь, кроме лейтенанта, которым оказался один из игроков. Он отодвинул любопытного, внимательно на нас глядя.

– Прислали, значит, практикантов. Давай сюда направление, все равно игра сегодня не прет.

Я молча протянул лист, лейтенант прочел его, оглядел нас. На месте выскочки я бы провалился сквозь пол под таким взглядом, задержавшимся на разводах грязи по низу штанов, перепачканных ботинках и встрепанных волосах.

– Что ты за бытовик, дорогуша, если выглядишь как пугало? – поинтересовался он. – Вон напарника твоего хоть сейчас с докладом во дворец можно посылать.

Кто бы знал, чего мне стоило не расхохотаться при виде побагровевшей выскочки. А она вскинула подбородок и рявкнула:

– Я – боевик! Мастра Габриэла Ардженте!

Повисла тишина. Лейтенант еще раз оглядел нас – теперь уже недоверчиво.

– Смешно. Но вы сюда на практику приехали, а не в цирк.

Теперь и все остальные пялились на нас с веселым недоумением. Надеюсь, я лучше владел лицом, чем малютка.

– Леон Фальконте, – поклонился я, сознательно опустив титул. Фамилия моя говорила сама за себя, а если кто ее не слышал – тем хуже для невежды.

– Так вы нас не разыгрываете? – Лейтенант аж приподнялся со стула. – Вот эта пигалица – боевик, а эта орясина – бытовик?

Все заржали. Я стиснул зубы. Оскорбление не достигает благородного мужа, ибо ложь не имеет к нему отношения, а правда оскорбить не может.

Но какой-то коротышка, глумливо улыбнувшись, выдал:

– Ну раз уж нам такого шикарного бытового мага прислали, может, ты нам и подштанники постираешь?

Выскочка хихикнула, и это стало последней каплей.

– Да без проблем, – широко улыбнулся я, сотворяя заклинание старения. Вообще-то его использовали, чтобы быстро разрушить то, что вручную пришлось бы разбирать долго и муторно – мосты, отслужившие свое здания. Или чтобы быстрее вызрел компост. Или чтобы придать благородную патину меди и серебру. – Снимайте.

Пояса шутников рассыпались в труху, как и завязки на подштанниках. Кто-то успел подхватить штаны, кто-то нет. Малютка пискнула и зажмурилась, схватившись ладонями за пылающие щеки. Боевой маг, тоже мне. Щиты кто выстраивать будет?

Взрыв ругани дал понять, что одними щитами не обойтись. Я начал собирать «теневое поглощение», прекрасно понимая, что против опытного боевика не выстою, а практика уже пошла псу под хвост, когда из-за спины раздался властный голос:

– Что здесь происходит?!

– Господин капитан…

– Молчать! – оборвал все тот же голос. – Вы, двое, налево кру-гом!

Пришлось подчиниться.

И я наконец понял, где слышал эту фамилию. Он выпускался в тот год, когда я учился на первом курсе. Боевого. И он тоже меня узнал.

– Кого я вижу! Тебя ж выперли за то, что стырил из музея артефакт!

Габи

«Стырил? – Мне на миг показалось, что я ослышалась. – Украл?»

Леон, недобро уставившись на капитана, играл желваками, но в клевете не обвинял и извиниться не просил. Выходит – правда: мой напарник еще и воришка! Ниже падать некуда.

«О великие Семеро, за что мне это?» – мысленно взмолилась я богам, но небеса, как это обычно бывает, безмолвствовали, позволив смертным самим решать свои проблемы.

Капитан Ротондо взял из рук лейтенанта направление, прочитал, прищурился.

– Вот так, значит. Восстановился на бытовой факультет. И, судя по тому, что сослан в задницу мира, ты и здесь не преуспел.

Капитан не стеснялся в выражениях: захудалый гарнизон, расположенный вдалеке от всех крупных городов, быстро избавлял от налета цивилизованности, полученного вместе с личным дворянством и титулом «нобиле».

Видела бы мама сейчас свою дочь! Обляпанную грязью, растрепанную, стоящую среди мужланов, которые держатся за штаны. Она всегда была против того, чтобы я шла на боевой факультет. А ведь когда-то мне придется командовать взводом подобных мужланов и заставлять их слушаться приказов хрупкой девчонки. Пока же я не совладала и с одним нахальным бытовиком.