Нейт ухмыльнулся:

— Придётся, Лива. Иначе я от тебя не отстану.

— Я пожалуюсь ректору, — серые глаза гневно сверкнули.

Кадет Сауф рассмеялся:

— Попробуй.

Тут прозвенел звонок, обозначающий начало занятия, и Нейт отпустил девчонку. Она нервно передернула плечами и быстро зашагала к полигону.

На занятиях по боевой магии они опять не обмолвились ни словом, зато всю пару пытались причинить друг другу какой-нибудь вред. К счастью, безуспешно.

Нейт ещё пару дней бесился из-за супа, пытался ещё раз поговорить с новенькой, но она очень мастерски его сторонилась.

Так и полетели дни учёбы. Лива была все время одна, она ни с кем не общалась. Точнее ее все сторонились. Как-то негласно ее сделали изгоем. Молча ходила на занятия, в библиотеку. На боевой подготовке с Нейтом она тоже не разговаривала и старалась держаться подальше. Можно подумать, что подобное пренебрежение со стороны других кадетов сломило девчонку, но на потоке она стала лучшей по успеваемости, всегда ходила с прямой спиной, и со стороны казалось, что она совсем не переживает. Но Нейт отмечал, что изредка её глаза по утрам слегка красноватые и припухшие, как от слёз. Иногда кадет Сауф ловил себя на мысли, что внимательно рассматривает новенькую, ищет её взглядом в толпе, и, демоны её дери, чувствует ее настроение. От этого Нейт злился сам на себя и старался, чтобы парни не догадались о его мыслях. А новенькая все больше и больше места занимала в его голове. Сам себя он уверял, что терпеть её не может и, вообще, Лива его раздражает, и почти верил в это.

Иногда они с парнями могли подразнить её, называя “Лива-слива”, или ещё как-то, насколько хватало их глупой фантазии. Девушка лишь закатывала глаза и больше никак не реагировала. Один раз кто-то спрятал её сумку с учебниками. Скорее всего, либо Ник, либо Роб, они особенно ее не любили, или тоже пытались обратить на себя её внимание, как и Нейт, и не могли придумать ничего лучше. Вот тогда она разозлилась. Уши у Ливы мило покраснели, а в глазах засверкали злые слезы. Но она не заплакала, чем вызвала у Нейта уважение. Ходила и искала свои вещи бормоча под нос ругательства. Нейт тогда нашёл её сумку раньше рыжей и подкинул ей на видное место, так чтобы его никто не заметил.

Иногда Нейт думал, что кадет Лива нравится многим, но все бояться в этом признаться, опасаясь вызвать насмешки от неудачливых поклонников.

Все бы шло как и раньше, если бы не три происшествия, случившихся одно за другим.

В один из вечеров Нейт отлучился в самоволку в город. На прошлых увольнительных он познакомился с симпатичной девушкой, и вот, улизнул из казармы для встречи с новой знакомой. Свидание прошло не очень хорошо. Нейт вдруг поймал себя на мысли, что сравнивает эту девушку с Ливой, причем не в пользу новой знакомой, что его очень разозлило, настроение было испорчено, и парень поспешил распрощаться.

Кадет Сауф как раз пробирался в казарму, как услышал шум открывающейся двери, и замер в темноте. Из двери, ведущей на полигон, вышла никто иная как новенькая Лива и…. ректор.

— Спасибо, сирас Дель Соле, — донеслось до Нейта.

— Вы очень способная ученица, я думаю, что скоро мы справимся с вашей, гмм… проблемой, — ректор улыбнулся и похлопал студентку по плечу. — Завтра опять здесь встречаемся.

— До свидания, сирас Ректор.

Нейт, подождал, пока шаги затихнут, и поспешил в казарму. Его мучило любопытство. Чему это сам ректор тренирует простолюдинку. Он решил никому ничего не рассказывать, пока сам все не разузнает. Нейт собрался на другой вечер заранее спрятаться на полигоне и посмотреть, что за занятия там проходят.

Так он и сделал. Парень придумал какую-то нелепую отмазку для друзей и затаился на полигоне за сваленными в кучу деревянными щитами и мишенями. Долго ждать не пришлось. Скоро явилась Лива. Пока ждала ректора, рыжая начала разминку: пробежалась, сделала пару сальто, поотжималась, затем села медитировать.

Тут явился сирас Дель Соле, ректор, а по совместительству и дядя по матери кадета Сауфа. Эдуард Дель Соле был высоким, сухощавым моложавым блондином с зелёными глазами. На удивление ректор тоже был в кожаном комбинезоне.

“Это у них спарринг что ли будет?” — удивился Нейт.

Эти кожаные комбинезоны сделаны из шкур зонденской рыси и обладают устойчивостью к воздействию огня, воды и прочих неблагоприятных условий.

Дальше Нейт поразился ещё больше, потому что на пальцах у Ливы заплясало пламя, формируясь в огненный пульсар.

Кадета Сауфа охватило такое сильное чувство зависти и злости, что он сам испугался своей реакции. Его мать, урожденная Дель Соле была носительницей огненной магии, но в ней пламя не пробудилось. Она передала свой дар по наследству Нейту, но и у него огонь не зажегся. Специалисты чувствовали его возможности и говорили, что дар его достаточно силён, но он не пробуждался. И Нейт огненную магию совсем не чувствовал. А тут у девчонки, простолюдинки, такая сильная огненная магия. Откуда у неё этот дар? Может, она внебрачная дочь ректора? Но они совершенно не похожи.

У Нейта были очень плохие отношения с братом матери. Кадет Сауф, хоть и был лучшим по многим дисциплинам, но прилежным поведением не отличался, часто бегал в самоволку, бывало, что срывал занятия, за что сидел в карцере. А еще он обладал чудесным свойством для своих товарищей. Отлучаясь в самоволки, он не только не попадался, но и доставал вино и что-то покрепче. Поэтому спросить такой личный вопрос у сираса Дель Соле парень не мог.

Нейт напряжённо смотрел за поединком ректора и студентки. Огненные пульсары летали от одного к другому, а два мага уклонялись, ставили щиты и снова отправляли заклинания. Это выглядело завораживающе. Причём ректор уже начинал слабеть, это было заметно по блеклому цвету пламени, а вот у Ливы резерв не уменьшался. Её пульсары были такими же яркими, как и в начале тренировки. Вдруг в один момент рыжая схватилась руками за голову и вскрикнула: