— Стигма, — громко произнёс Димка, не сводя глаз со своего мучителя, и дотронулся ладонью до груди.

Когда он отвёл руку, по залу пронёсся вздох удивления и тихий ропот. В глазах Меркулова на краткий миг сверкнуло торжество, тут же сменившееся прежней маской холодности и безразличия. Димка перевёл взгляд на свою раскрытую ладонь. Там сиял ярким голубым светом знак его рода, но он не был похож на тот, что показывала мама: его песочные часы лежали на боку.

— Не-е-ет, — прозвучал отчаянный крик Светланы Николаевны.

Она сорвалась с места и побежала к сыну, но на полпути наткнулась на невидимую стену и упала на колени, протягивая к Диме дрожащие руки. Тот хотел, было, броситься к ней на помощь, но не смог пошевелиться — тело было словно парализовано.

Меркулов медленно повернулся к длинному столу. На лицах пятерых магов, сидевших за ним, проглядывали замешательство и изумление. Николай Александрович вскочил, хотел что-то сказать и даже вроде бы попытался выйти из-за стола, но потом обессиленно рухнул обратно в кресло и уронил голову на руки.

— Вы все видите то же, что и я, — лицемерно-скорбным голосом начал Меркулов, — знак перевёрнут.

Он сделал паузу и оглядел всех собравшихся в зале.

— А это значит, что испытание смертью было пройдено с чьей-то помощью. Смерть требует вернуть то, что принадлежит ей по праву.

Меркулов повернулся к Дмитрию. В его взгляде мелькнула презрительная усмешка.

— У тебя есть выбор, мальчик, — и на последнем слове он сделал особое ударение, — или милосердная смерть, или же испытание Тёмным лесом: испытание, сулящее неминуемую и мучительную гибель, испытание, которое никто так и не смог пройти и вернуться живым.

— Мерзавец, — вдруг услышал Димка срывающийся мамин голос, — это ты всё подстроил, я знаю! Это ты предал Андрея, трусливо бежал и бросил его одного! Мерзкий ублюдок, решил заполучить ещё одно место в совете?! — Светлана Николаевна билась в истерике, царапая невидимую стену, отделявшую её от сына.

Николай Александрович выскочил из-за стола и бросился её успокаивать.

— Это официальное обвинение? — ледяным голосом спросил Меркулов, гневно глядя на графиню Державину.

— Игорь Григорьевич, ну вы же видите, она не в себе, — громко, чтобы слышал весь зал, проговорил Николай Александрович. — От лица наших родов: Державиных и Орловых, приношу вам свои глубочайшие извинения за эти безумные слова и прошу вас проявить милосердие к моей бедной дочери.

Меркулов, видимо удовлетворённый ответом графа Орлова, молча отвернулся и насмешливо поглядел на Дмитрия.

— Испытание Тёмным лесом, — в тот же миг яростно крикнул Димка на весь зал, с ненавистью глядя на человека в чёрном.

Дмитрий заметил в глазах Меркулова мимолетное удивление и тут же презрительно улыбнулся в ответ. В зале воцарилась тишина, нарушаемая только сдавленными рыданиями Светланы Николаевны.

— Да будет так, — ледяным голосом сказал Меркулов. — Совет семи в моём лице готов проявить милосердие и дать тебе неделю, чтобы ты успел попрощаться со своими близкими.

— Иди ты к чёрту со своим милосердием! — яростно крикнул Дмитрий. — Отправляй меня сейчас же!

Он демонстративно повернулся к Меркулову спиной и посмотрел на рыдающую маму. За его спиной, словно удары плети, раздавались хлёсткие слова заклятия перемещения.

— Я люблю тебя, мама, — только и успел произнести он, прежде чем чёрный вихрь унёс его прочь.

Димка стоял на узкой тёмной дорожке, окружённой сплошной стеной колючих кустов и корявых деревьев. Их сучья, словно изогнутые кривые когти, соединялись у него над головой, образуя длинный тоннель, теряющийся в сумрачной мгле. Вокруг не раздавалось ни звука, ни малейшего дуновения ветерка. Звенящая тишина нарушалась лишь тихими отдаленными шорохами, да поскрипыванием крюкастых веток, словно бы трущихся друг о друга в предвкушении легкой добычи.

— Ну уж нет, так просто я вам не дамся, — прохрипел Дмитрий, подстегиваемый всё ещё не прошедшим приступом ярости.

Он знал, что будет делать. Если в прошлый раз получилось, то получится и в этот. Дима сел на холодную сухую землю и подогнул под себя ноги. Закрыв глаза, он попытался успокоиться. Гнев постепенно утихал, дыхание выравнивалось, сердце отбивало удары в такт секундной стрелке. Однако на то, чтобы прогнать непрошенные мысли и войти в состояние равновесия, потребовалось гораздо больше времени, чем тогда — в машине.

Наконец, он почувствовал уже знакомое покалывание в ладонях и лёгкий холодок в затылке. Димка начал медленно поднимать руки к голове и вдруг услышал приближающийся треск и шорох. Он раздавался со всех сторон, словно кто-то быстро полз, продираясь сквозь густой подлесок. Стараясь не нарушать сосредоточения, Дмитрий продолжил свой медленный ритуал. Вот ладони уже скользят мимо закрытых глаз, неспешно поднимаясь к макушке, стараясь не спугнуть маленький шарик спасительной энергии. Вот они уже почти касаются его, ощущая лёгкий холодок и вибрацию… В этот момент что-то хлестко ухватило его запястье и с силой потянуло. Димка испуганно открыл глаза: на его руке, извиваясь змеей, висел морщинистый корень, вылезший из прелой листвы. И тут же ещё несколько цепких отростков схватили его за ноги. Они вились и сжимались всё туже, разрывая одежду и царапая кожу.