— Герцогская индульгенция?

— Именно. И вопреки всем ожиданиям, Джонатан согласился. Прими он другое решение, скорее всего, я бы уже не смог рассказать эту историю. Сменив сторону, мистер Норрингтон избавился от своих подельников. Никогда не забуду его ехидную улыбку, когда он смотрел на меня сверху вниз.

— Герцог вас спас?

— Отнюдь. Меня спас мистер Норрингтон, а вот герцог, напротив, решил, что жизнь моя окончена и не стоит того, чтобы за нее бороться.

— Зачем убийце спасать свою жертву?

— Он сказал в тот день, что я первый, кому удалось оставить рану на его теле. Причем дважды. Животный интерес сразиться со мной еще раз заставил его пощадить меня, — Артур пожал плечами так, будто говорил о чем-то совсем обыденном.

— Как вы выбрались с острова?

— О, я провел на Велии тяжелый месяц. Джонатан скинул мое теряющее сознание тело в притон одной своей знакомой, где за мной ухаживали и помогли мне восстановить силы.

— А герцог?

— Его превосходительство и мистер Норрингтон покинули остров еще в день нападения. Как позже мне рассказывал Генри Корд, он никогда прежде не видел такого прирожденного убийцу. На пути к побережью им встретилась еще не одна засада. Когда они садились в лодку, на счету капитана гвардейцев числилось шестнадцать новых жертв. И это если не считать то, что свиту герцога он уничтожил практически в одиночку. Много моих товарищей погибло в тот день. А я тогда понял, что и моя жизнь значит не так много, как я привык думать.

— Что было, когда они выбрались с острова?

— Генри Корд сдержал обещание и принял своего неудавшегося убийцу в ряды гвардии. Дал титул. Джонатану Норрингтону потребовалось меньше двух лет, чтобы понять, что обязанности синих плащей, по своей сути, ничем не отличаются от тех, что ему приходилось исполнять на острове Велии. Те же бандиты, только одаренные особыми полномочиями герцога. Он подал прошение об отставке.

— И герцог его принял? — с сомнением спросил Кэр.

— Даже Генри Корд не хочет видеть мистера Норрингтона в числе своих врагов. В некоторых случаях человек с определенными талантами может быть страшнее целой армии, ведущей войну по правилам.

— И тогда он решил примерить фиолетовый плащ? — спросил Итан, вглядываясь, как на другом конце палубы капитан гвардейцев отчитывает одного из своих подчиненных.

— Да. На этом летопись жизни нашего законопослушного убийцы подходит к концу. Говорят, ему непросто было начинать свою карьеру среди морских гвардейцев. Бывший убийца. Бывший синий плащ. Это не тот человек, которого бы ты хотел видеть своим соседом по казарме. Но, кажется, ему удалось побороть предрассудки своих сослуживцев и заработать авторитет. По крайней мере, солдаты преданы ему.

— Благодарю. Вы умерили мое любопытство. Но из вашего рассказа я так и не понял, как вы лично к нему относитесь?

— Уходить от ответов это моя профессиональная черта, — Артур рассмеялся и, как показалось Кэру, впервые искренне.

— И все же? — спросил Кэр, настаивая.

— Я отношусь к мистеру Норрингтону лучше, чем ко многим другим. Думаю, что, родившись на острове Велии, у него не было шансов стать кротким священником. В тот день, когда мы оба получили шрамы, я увидел в его глазах бесконечное желание выбраться из окружающей его ямы. В чем-то мы с ним даже похожи. Оба оказались заложниками своего происхождения, — заканчивал последнюю фразу Артур, уже витая в собственных мыслях.

— О чем вы? — удивился лейтенант, чувствуя, что за этим скрыта еще одна не менее насыщенная история.

— Смотри. Капитан возвращается. Кажется, пора подавать ужин, — Артур не собирался отвечать.

Кэр сперва подумал, что мистер Кэмбел его разыгрывает, чтобы уйти от нежелательной темы, поэтому обернулся не сразу. Между тем пронесшийся по палубе шепот действительно свидетельствовал о приближении Хольта. Отделившись от флагмана, ботик «Отчаяния» покачивался на волнах, медленно, но верно приближаясь к своему кораблю.

Когда Кэр через несколько секунд обернулся, мистера Кэмбела уже не было. Капитан Хольт и Дункан Грин поднимались на борт. На палубе вновь собралась вся команда. Забравшись, капитан распрямил спину со смехом в глазах, рассматривая нетерпение на лицах экипажа. За его спиной появился штурман, неведомо как сумевший подняться, сжимая между пальцами рук четыре бутылки вина.

— Капитан, что решил сэр Оливер? — первым не выдержал Родрик Грей, прибежавший встречать капитана прямо с камбуза, с закатанными рукавами и испачканными при приготовлении ужина руками.

— Решили постричь вас в монахи, чтобы научить терпению, — улыбнулся Дункан Грин.

Стоящие на палубе моряки расхохотались, однако нетерпение читалось в глазах каждого. Мистер Грей тоже улыбнулся. Когда нить ожидания натянулась до предела, штурман сжалился первым.

— Завтра высаживаемся на остров, получивший свое название в честь нашего любимого капитана Хольта, — рассмеялся Дункан.

Волна ликования прокатилась по рядам моряков. Для них было важно первыми высадиться на берег новой земли. Во-первых, факт открытия острова в хрониках экспедиций записывали на счет корабля, чей экипаж первым на него ступал. Во-вторых, команда корабля-первооткрывателя могла рассчитывать на большую долю от добычи. Тот факт, что штурман назвал остров по фамилии капитана, было коротким, но достаточным сигналом. Когда они вернутся домой, Совет, скорее всего, присвоит новому острову имя какого-нибудь святого, но пока это был остров Хольта и принадлежал только «Отчаянию».