— У тебя всего неделя. Либо ты понравишься замку, либо…
Муж замолкает. Ловит мой взгляд и небрежно проводит ребром ладони по шее.
С минуту пытаюсь вникнуть в его слова. Я еще понимаю, если бы он меня к матушке своей привел и велел понравиться за неделю. Настоящее нахальство такое требовать, но хотя бы есть в этом логика. А стены родового поместья очаровывать…
Аж мурашки по коже. В синих глазах — сплошная искренность, так что его тревога невольно передается мне.
— Как ему понравится, замку-то? Может, двор подмести для начала? Или стены очистить от пуха?
— Разберешься сама. Я не в курсе.
— Вы меня простите за любопытство, — осторожно начинаю, — но сколько раз вы уже вдовели?
Я неудачно упала на даче, а очнулась в другом мире в качестве невесты дракона. Сначала он шантажом заставил выйти за него замуж, а потом утащил в родовой замок посреди болота. Вишенкой на торте выяснилось, что предыдущим женам здесь выжить не удалось.
Теперь появились вопросы. Как проучить мужа, когда тот вернется? И как понравиться родовому поместью, если каждый день здесь — это борьба за выживание?
Глава 1
— Леди Виола, — кто-то трясет меня за плечо, пытаясь выдернуть из сна. — Вы сейчас на церемонию брачных уз опоздаете.
— Ничего страшна-а, — бормочу спросонья.
— Как это ничего страшного? На свою свадьбу нехорошо опаздывать. Тем более, лорд Элиас и так не в духе, а если опоздаете, он и вовсе разгневается. Вы же знаете, он когда гневается, даже стены дрожат.
— Я не Виола, — опять отмахиваюсь, не в силах открыть глаза.
Вымоталась я вчера знатно. Дочка вокруг меня крутилась и ворчала весь вечер, что нельзя столько работать. Возраст, мол, не тот. А для меня на даче возиться — это не работа, а сплошное удовольствие. И возраст самый подходящий! Шестьдесят пять лет — самый прекрасный возраст, чтобы выращивать помидоры.
Ну, разве что-то сравнится с ананасом или батяней? Сладкие, сочные, мясистые — просто прелесть, тающая на языке. При одной мысли о своих помидорах и хрустящих огурчиках слюна во рту собирается.
А как пахнет в теплице с помидорами, нагретой солнышком.
М-м. Просто душа поет…
— Леди Виола, — кто-то опять трясет меня за плечо. — Вам надо вставать!
Мычу недовольно. Непорядок. Я точно помню, что никуда с утра не собирлась.
Открываю глаза и от неожиданности вздрагиваю. Рядом со мной стоит незнакомая девушка лет двадцати. Миловидная, как моя внучка Иришка, но одета не пойми во что.
В чепчике и темно-коричневом платье, длинном, до пят. С корсетом и шнуровкой. Такую одежду носили полтора века назад, когда женщины готовы были жить с перетянутыми желудками, лишь бы поразить мужчину тонкой талией.
И все-таки самое странное даже не фасон платья.
Насколько помню, я вчера на даче была, а сейчас нахожусь в огромной, светлой комнате, почти зального размера. На мне ночнушка. Плотная, светлая и приятная на ощупь. Лен напоминает. Я в ней буквально утопаю — такая она длинная. Ни рук, ни ног своих не вижу.
Лежу на кровати с нежно-кремовым балдахином. Здесь красиво, аж дыхание захватывает от изящных белых статуэток, мебели с золотой отделкой в стиле ренессанс. А уж канделябры какие роскошные!
Представляю, какая красота вечерами, когда ужинаешь, а в центре стола такие подсвечники!
Вскакиваю с кровати босиком на холодный пол. Взглядом ищу тапочки, вот только тапочек здесь, похоже, не водится. Приходится босыми ногами шлепать по каменным плитам к ближайшему канделябру. Осторожно обвожу кончиками пальцев его завитушки.
Бронза.
Гладкая, прохладная. Уголок завитушки довольно болезненно колет меня в палец, будто доказывая, что я точно не сплю.
— Леди Виола! Прошу вас, поторопитесь! Иначе лорд Элиас разгневается, — зовет меня неугомонная девушка. — Платье же еще надевать!
В ее руках действительно замечаю невероятной красоты платье. Я не любительница всяких страз и вообще блестящего, но наряд в руках милой девушки — просто произведение искусства. Кремовый лиф расшит крошечными стразами, которые при каждом движении переливаются, будто капельки росы. Юбка расклешенная, расшитая тонким, будто паутинка кружевом. Оно идеальное. Просто идеальное!
Свою внучку я бы именно в такое платье нарядила! Надо с его хозяйкой переговорить. Вдруг продаст?
Хоть приценюсь.
— Для кого, говоришь, это платье? — озадачиваюсь чуть сиплым голосом.
Удивленная, откашливаюсь. Простыла я что ли? Вроде тепло вчера было.
— Для вас, леди Виола! — стонет девушка с досадой.
— Ты уж прости, милая, но в него не влезу. Возраст не тот и фигура не та. И знаешь, меня все-таки лучше по имени звать. Анна Владими…
На середины фразы замечаю себя в высоком зеркале. Шарахаюсь от собственного отражения, как будто привидение увидела.
Из зеркала на меня в ужасе таращится темноволосая красавица, лет двадцати пяти с длинными распущенными волосами, шелком струящимися по спине и плечам.
Ошарашенная, ощупываю свое лицо.
Прямой нос, идеальный овал лица, высокая линия скул, пухлые губы и кожа нежная и упругая. М-да. Приехали.
Похоже не зря меня дочка вчера ругала и с тонометром за мной бегала. Надо было ее слушать. Доктор все-таки! Теперь, когда я стою перед чужим отражением, мне отчетливо вспомнились последние минуты прежней жизни.
Иду с тяжелой лейкой, перед глазами все мутнеет и я падаю. Неудачно. Головой обо что-то бьюсь. Вспышка боли в висках — и чернота. Чернота и полет сквозь толщу густого и прохладного… Похоже, моя душа отлетела от прежнего тела и решила заявится в новый мир. Значит, придется здесь обживаться.
Задумчиво озираюсь.
Свадьба, говорите?
Злой жених меня где-то ждет?
Не, мне жениха не надо, тем более, злого.
Я своего мужа очень давно похоронила. Отболеть все успело. Но, если сердце мое свободно, это не значит, что его надо сразу кому-то вручать. Мне и одной хорошо.