Петя вздохнул.

— Фууух… я уж побоялся, что ваша магическая поджелудочная железа начнёт выбрасывать магию и вы здесь всё разнесёте… я приношу свои извинения…

Близнецы вновь переглянулись.

— Какая ещё железа?

— Ну, — Петя развёл руками, — орган, который отвечает за поддержание магии… должно же быть у вас что-то такое…

— Ты про серд… — сразу же осеклась правая голова.

— А, — Петя покачал головой, — не расслышал?

Ашвини тут же отошли от парня и направились к выходу из аудитории.

Сердце, значит. Пойдёт.

— Спокойствие и ясность сознания. Это то, чего нет у вас, людей, — Цю Юй вывел всех студентов во двор и, опоясавшись своей собственной бородой, сидел в позе лотоса, глядя прямо на солнце. — Но мы, Боги, способны вас этому научить. При должном смирении.

Студенты нелепо старились повторить сложные жесты и движения, которые быстро демонстрировал Цю Юй.

— Тишина. Покаяние. Смирение, — медленно, но чётко произносил Цю Юй. — Вот благодетели для людей. Повторяйте за мной.

— Тишина. Покаяние. Смирение, — студенты неуверенно начали произносить три слова вслед за Богом.

Он лишь едва заметно улыбался.

— Тишина. Покаяние. Смирение.

— Тишина. Покаяние. Смирение.

Голоса становились всё громче.

— Тишина. Покаяние. Смирение.

— Тишина. Покаяние. Смирение.

— Фрутолив. Нежный. Гель.

Глаза Цю Юя резко распахнулись.

— Кто это сказал?!

Петя виновато поднял руку.

— У тебя простое задание! Повторять три слова! Неужели не все люди способны справиться даже с этим?

Петя удивленно заморгал.

— Как-то вы не очень спокойны… просто эта дурацкая реклама ещё с детства во мне сидит и иногда, что не делай, никак не могу избавиться от неё. Как залезет в голову!..

Цю Юй недовольно скривился и развернулся обратно.

— Тишина. Покаян…

— Даришь. Запах. Хризантем.

Цю Юй резко поднялся с места.

— Хризантемы толком и не пахнут! А ну прекрати!

Петя всем видом старался показать, как ему стыдно, даже прикрыл ладонью лицо.

— Извините, я правда ничего не могу поделать… — он убрал ладонь и посмотрел на Цю Юя. — … мне помогает иногда пропеть полностью, и тогда проходит… разрешите?

Цю Юй недовольно кивнул.

— О Фрутолив, — начал Пётр, — ты… нежный гель! Ты даришь запах хризантем! Я так рад… просто исчезаю, в наслаждении улетаю-ю-ю…

Петя демонстративно прокашлялся.

— Фух… — выдохнул он. — И правда, кажется, легче.

Цю Юй недовольно цокнул, но всё же вернулся на своё место.

— Все! Повторять за мной! — грозно крикнул Бог. — Тишина! Покаяние! Хризантемы!

— Тишина! Покаяние! Хризантемы!

На секунду Цю Юй замолчал. Кажется, он сам не понял, что произошло. Он слегка покачал головой и продолжил:

— Тишина! Тишина!.. Ты нежный… — и вновь Цю Юй резко подорвался с места. — Да какого хера!? Занятие окончено!

Студенты покосились на Бога, но лишних вопросов задавать никто не стал. Спустя минуту во дворе остались лишь Цю Юй и Петя.

— Что ты здесь стоишь? — ядовито рявкнул Бог. — Проваливай!

Петя подошел ближе.

— Я сказал тебе проваливать! — Цю Юй посмотрел на парня с недоумением.

Петя подошел ещё поближе.

— Что?! — гневно уставился на парня Бог.

— Хочу узнать, насколько правдивы ваши слова о смирении.

— А?

Петя подошел к божеству впритык и склонился к самому его уху.

— Праздник приближается.

— Что?

— Праздник приближается. Праздник приближается.

Бог отшатнулся назад. Почему-то этот мотив был ещё более навязчивым, чем предыдущий.

Он медленно поднял голову на студента. Петр смотрел на него с такой улыбкой, которую раньше Цю Юй видел только у некоторых демонов из царства Дита.

— Радость приносит и сладость счастья, — каждое вырывающееся слово из уст Пети казалось божеству жутким, словно какое-то древнее проклятие, — праздника запах всегда бодрящий…

Спустя минуту парня уже не было во дворе. Но мотив, который он напел, засел в голове Цю Юя так прочно, что он не слышал за ним даже своих мыслей.

«С этим… Праздник приближается! Праздник приближается!.. нужно было… Радость приносит! И сладость счастья!.. с этим нужно было… что-то делать!»

Цю Юй понял, что остановится эта пытка только тогда, когда он найдёт этого ублюдка.