Я расстроилась и решила сменить тему:

– Моя сила ужаса. Она… не работает. Я пыталась применить ее в бою, но она исчезла вместе с Лондонским Камнем.

– Ты уверена, что он уничтожен? Не чувствуешь с ним никакой связи?

Я покачала головой:

– Только слабую тягу вроде той, что я чувствовала к Камню. Это далеко, но, похоже, там до сих пор кое-что есть.

– Когда тебе станет лучше, постарайся все выяснить. Нам нужна твоя сила. – Роан потер лоб. – Было ошибкой позволять Благим процветать так долго.

Я покачала головой:

– Ты о чем?

– Мы должны были нанести удар много лет назад, когда Благие этого не ожидали. Разгромить их до того, как у них появится шанс напасть. Как они поступили с нами, когда захватили Клеополис. Нам стоило поучиться у них: никогда не позволяй потенциальному врагу становиться сильнее. Убей его, пока он не убил тебя.

– Убей любого, кто может представлять угрозу… Это кажется разумным.

Почему меня не удивляет его милитаристский настрой?

– Это предотвратило бы подобную ситуацию.

Я прищурилась. Что он сделает, если решит, что люди представляют угрозу для фейри? Видимо, Роан понятия не имеет о существовании оружия, которое я видела в штаб-квартире ЦРУ: бомбы с железной шрапнелью, облака токсичного железа…

– А как насчет людей? Имеет ли смысл нанести превентивный удар по ним – по нам?

Роан нахмурился:

– Нет, конечно. Люди слишком слабы, чтобы представлять реальную угрозу.

Я напряглась: вот прекрасный пример секретов, которые Роан никогда не должен узнать, прочесть в моих мыслях.

Он снова опустил глаза, и я поняла, что простыня упала, открыв мое почти обнаженное тело и трусики. Я почти услышала стон, вырвавшийся из горла Роана, и поняла, что он совершенно отвлекся. И снова натянула простыню.

Он встретился со мной взглядом, его глаза засверкали золотом:

– Я должен был рассказать тебе об этой связи раньше. Обычно фейри не говорят о таком друг другу. Мы просто знаем. – Его низкий, почти мурлыкающий голос словно гладил меня по затылку. – Я все думал, что ты поймешь… Но, разумеется, тебя воспитывали не как нас.

Я заморгала от резкой смены темы, однако было ясно: Роан решил, что нам нужно это обсудить.

– Когда ты понял это в первый раз?

Я даже не заметила, когда он пересел, но каким-то образом Роан вдруг оказался совсем близко.

– Честно говоря, какая-то часть моего сознания поняла это, как только мы встретились. Но я не хотел этого признавать. Убеждал себя, что это твои пикси-уловки заманивают меня в ловушку. Что твои обостренные эмоции и моя природа действуют заодно. Однако после того, как мы сразились друг с другом у Озера Крови и я почувствовал непреодолимое желание укусить тебя за шею, я больше не мог себя обманывать.

– Зачем с самого начала себя обманывать? Что во мне такого отталкивающего?

Роан выглядел удивленным:

– Ничего, конечно. Вот только… ты из рода моих давних врагов и, казалось, ничего ко мне не чувствовала. Ты нарушила обещание присоединиться ко мне в Триновантуме. А когда ты пришла в мой хоквудский дом, я спросил, почему ты здесь. Ты назвала несколько причин, но не ту, которую я хотел услышать.

В крови разлился жар, согревая щеки и заставляя грудь гореть:

– И какую же?

– Что ты пришла из-за меня, – пробормотал Роан.

Я ничего не ответила, сердце затрепетало в груди.

– Как только я тебя встретил, – продолжил он, – меня тянуло к тебе, словно невидимая нить соединяла нас, влекла ближе к тебе. Но ты не чувствовала того же. Это походило на проклятие.

Я уставилась на него, пытаясь перевести дух:

– Ты решил, что я – твое проклятие?

– Дочь Двора Ужаса, которая не знает обычаев фейри, не чувствует никакой связи со мной. Многих женщин тянет ко мне, но ты, моя предназначенная половина, казалось, испытывала только похоть, а не преданность. Это проклятие богов.

– А за что ты проклят, Роан?

В его глазах мелькнула тень, но он не ответил. Даже если мы – предназначенные половины, он не готов раскрыть все свои тайны.

– Ты чувствовал себя проклятым, – настаивала я. – И думал, что я отвергаю тебя из-за этого проклятия. И поэтому выгнал меня тогда из своей хижины. Это так?

– Я знал, что ты хочешь меня. Но это все, что я знал.

Простыня снова упала, и я услышала, как у Роана сбилось дыхание. Но я больше не пыталась прикрыться.