– Понять, чтобы умереть, – повторила женщина. – А что с тобой сделают, если ты меня отпустишь?

– Я потеряю эту работу, – ответил Рипкин. – А это все, что осталось в моей жизни. Жаль. Сейчас, с моими способностями, я бы смог охранять яяя гораздо лучше. Я бы останавливал браконьеров еще до того, как они вошли в лес. Я бы знал, что они собираются сделать.

– А если никто не узнает, что ты отпустил меня?

Рипкин показал ей прибор на правом запястье.

– Эта штука записывает все, что я делаю. Подделать показания невозможно. Когда я отпущу тебя, я точно вылечу с работы. Но я не могу тебя не отпустить.

– Ты жертвуешь собой, как яяя? – спросила женщина.

– Да. Но они жертвуют жизнью, а я гораздо меньшим. Возьми. Он тебе пригодится.

Рипкин отдал ей пистолет. Женщина отступила на несколько шагов.

– Удачи тебе, – сказала она.

– Удачи тебе тоже, – ответил Рипкин.

Женщина сделала еще шаг назад, а затем помахала ему рукой. Рипкин поднял правую руку и ответил ей.

Женщина выстрелила. Звук был оглушительно громким в тишине спящего леса. Прозрачный ствол за спиной Рипкина брызнул осколками во все стороны, так, словно он и в самом деле был стеклянным или ледяным.

– А ты отлично стреляешь! – удивился Рипкин.

– Еще бы! На войне всему научишься, – улыбнулась она. – Теперь твой прибор уже ничего никому не расскажет.

– А что скажу я?

– А ты скажешь, что браконьер убил яяя, а потом выстрелил в тебя. Но пуля попала в этот твой следящий прибор на руке и раздробила его. Остальное придумаешь сам. Ты не потеряешь свою работу.

Рипкин отстегнул ремешок. Прибор был раздроблен пулей. Теперь никто не узнает о том, что произошло сегодня в белом лесу.

– Спасибо, – сказал он.

– Не за что, – ответила женщина. – Мне было приятно сделать для тебя хоть что-нибудь хорошее. Надеюсь, что ты не умрешь, хотя ты и съел мозг яяя. Ты ведь не убивал этого зверька, правильно? Его месть тебя не коснется.

– Этого никто не знает, – ответил Рипкин.

– Точно. Этого никто не знает.