– Сколько длился призыв сил?
– священник ощупывал лицо Эммы, приоткрывал её глаза цокнул, когда наткнулся на рану, оставленную гоблинами.

– Я не знаю, она вызвала трое клинков.

– Три?
– священник медленно обернулся на меня, увидев кивок, тут же вытянул какую-то склянку из чемоданчика.

– Что вы будете делать?
– запоздало глядя, как он насильно открывает рот Эмме, приподнимает её и начинает вливать жидкость, я сделал пару шагов к кровати, - Что это за лекарство?

– Эссенция святых, - тихо, будто я знаю, что это.

Часть лекарства пролилось через уголки губ, священник поморщился и бесцеремонно отбросил за спину пустой бутылёк, маленькие осколки, словно бусины рассыпались по полу. Он уложил Эмму обратно и сложил руки в молитве. Мэри почему-то последовала за ним и тоже сложила руки, губы снова беззвучно зашевелились. Я сделал ещё шаг и навис над всеми, поднимаясь на цыпочки, руки держал вместе, не решаясь поднять их на уровень груди. Священник не остановился на этом и стал делать какие-то пассы руками, от него стало исходить лёгкое свечение, а от груди Эммы поднялась маленькая струйка света, полупрозрачная. Она то пропадала, то снова появлялась и словно трусливая змейка пыталась уплыть к окну. Священник морщился, будто скалился и только быстрее шевелил руками.

– Дворф, принеси воды и календулу, если есть.

Я чуть кивнул и поспешил на кухню, проходя по залу, крался словно вор. Кажется, Ганс отключился, и это к лучшему. Чтобы ни делал тот парень, он знает своё дело и лучше сейчас трактирщик не будет мешать. Взяв просто чайник и мешочек с сушёной календулой, я ещё быстрее поспешил обратно наверх.

Священник принял всё из моих рук, растёр календулу почти в пыль и посыпал на грудь Эмме. Взял стакан с тумбочки, налил туда воды, а потом добавил ещё какое-то лекарство из своего чемоданчика. Оно было красным, словно самая яркая кровь. Я поёжился и тихо спросил:

– А это что?

– Оставьте меня одного, - очень, тихо продолжая то, хмурится, то скалится, произнёс священник.

– Н-нет…

– Что?
– он резко развернулся, оказался лицом к лицу со мной и сощурился, почти превратив свои глаза в щёлки, - Да кто ты такой, недорослик?!

— Это н-не важно, я не оставлю Эмму одну, - чуть заикаясь, я сделал полшага назад и мотнул головой.

– Сначала вы просите какого-то недоучку мага наложить чары восстановления, которые блокируют связь святой с Богом, а теперь отказываешься уйти?!
– Святоша поднялся и навис надо мной.
– Хотите отвечать за смерть святой?

– Она не погибнет… - я невольно сжался, но нашёл в себе силы добавить, - вы же здесь и не допустите этого.

Кажется, мои слова лизнули эго этого святого и он, чуть ухмыльнувшись вернулся обратно на колени к кровати. Мэри к этому моменту очнулась и удивлённо смотрела на священника, чуть погодя заметила и меня. Я лишь коротко кивнул, но ей этого показалось недостаточно. Мэри поднялась и неуверенно пошла к двери.

– Где Ганс?

– Он внизу уснул, пожалуйста, не тревожь его. Это священник…

Мэри ещё раз обернулась на святошу, перевела уставший взгляд на меня и тихо шепнула: «Пожалуйста, присмотри за ней, я вздремну пару часов». Я кивнул и подтолкнул освободившийся стул святоше, тот даже не отвлёкся на меня. Он продолжал делать какие-то пассы руками, а белая змейка, кажется, становилась ярче. Когда она перестала пропадать и уверенно вертела своей головой по сторонам, святоша потянулся к стакану с красной жидкостью.

– Помоги, раз уж остался, недорослик, - он кивнул на Эмму, - посади её.

Я приподнял за плечи Лучик, святоша же аккуратно открыл рот и медленно влил новое зелье. Почему-то в этот раз я побоялся спрашивать и лишь наблюдал как, аккуратно не проливая ни капли, священник вливает жидкость, так похожую на кровь в Эмму.

Когда зелье почти кончилось, Эмма внезапно открыла глаза и сделала глубокий вдох, с хрипом закашлялась и схватилась за грудь. Я лишь крепче ухватил её за спину, позволяя опереться на мои руки. Лучик содрогалась от раздирающего сухого кашля, а священник выглядел довольным. Он закрыл чемоданчик и с благоговейной улыбкой ожидал, когда Эмма закончит. Между кашлем она тяжело дышала через рот с хрипами и какими-то странными стонами. Я просто держал её и даже не был уверен, что мне делать.

Постепенно кашель слабел и Лучик уже не хватала так жадно воздух. В глазах был испуг, она шарила по комнате, по лицу священника, её ноги чуть шевельнулись, и всем телом Эмма попыталась отсесть от святоши. Я не стал её удерживать и лишь взял за руку, привлекая к себе внимание. Сначала она отдёрнулась, но, после сфокусировав на мне взгляд, бросилась на шею, уронив почти всю себя. Я едва устоял на ногах и обнял её.

– Х-х-хаг… - Эмма сглотнула и тихо, хрипло повторила, - Хаген, кто это? Где я?