Кажется, ненависть властителя улья к милитариям передалась и его созданиям. Потому что дальше они рванули добивать отступающих молдегаров уже гораздо более сдержанней. Экономили и берегли драгоценную плоть для своих будущих собратьев…

— Ну что, Насшафа, вот я и закрыл твой долг перед верховным отцом, — криво ухмыльнулся я. — Этих трупов ему хватит надолго.

Абиссалийка ничего мне не ответила. Она с самого начала битвы не переставала напряженно хмуриться. Её кроваво-алые глаза неотрывно следили за тем, как чудища истребляли остатки алавийской пехоты. Возможно, альбиноску впечатлил масштаб развернувшегося сражения? Вряд ли ей доводилось видеть, а тем более участвовать в подобном. Но тут уж ничего не поделать. Вот именно так и выглядит суровый оскал войны…

С отрядом Лиаса и второй ордой тварей, ведомых братом Насшафы по имени Ташек, мы объединились под самое утро. Экс-Вердар, как и ожидалось от милитария с его опытом, со своей миссией справился на отлично. В легионе молдегаров, который они атаковали, оказался всего один колдун. И группа из четырёх магистров его задавила играючи.

Но сегодня перед нами стояла отнюдь непростая задача. Гораздо сложнее тех, что мы решали минувшей ночью. Во-первых, мы должны были перегнать несметную отару монстров на расстояние более ста километров вглубь Королевства Медес. Встретиться там с последним из Безликих, оставленным следить за передвижением вражеских армий. Во-вторых, сделать это по возможности незаметно. Ну и в-третьих, схлестнуться не только с Рожденными для битв, но и с Девами войны. А их, по моим разведданным, алавийцы переправили полноценное крыло. То есть, около пяти сотен мечей. С учетом того, что это первоклассные воительницы, проведшие с клинком в руках минимум по полсотни лет, силу они представляли более чем грозную.

К сожалению, всё пошло не по плану с самого начала. Какой бы острой ни была нужда, подгоняющая нас вперед, какие бы жесткие условия не диктовали нам текущие обстоятельства, а против природы не попрешь. Днем кьерры и их создания становились абсолютно бесполезными. Они не могли не то что биться, а даже просто идти. На зеленых равнинах спрятаться было особо негде. Поэтому твари зарывались прямо в плодородную почву, словно гигантские кроты. А мне с милитариями приходилось охранять их покой. На случай, если алавийцы решат ударить на упреждение и при свете солнца вырезать всю орду. Иными словами, морально-психологические ресурсы Безликих стремительно истощались. И уже сейчас мы держались относительно бодро только благодаря «Божественному персту» и «Энергетику».

Но вот самой главной бедой стало то, что с наступлением ночи на месте военного лагеря противника мы обнаружили лишь потухшие кострища и оставленные укрепления. Соглядатай доложил, что вести об исчезновении сразу двух легионов опередили нас буквально на половину суток. Темноликие без разговоров снялись со стоянки и ушли в сторону ближайшего города. На то, чтоб их догнать мы и потратили остаток ночи.

И вот сейчас я сидел, глядя на полосу рассвета над далеким лесом, и думал, что же делать дальше? Штурмовать населенный пункт с пятью тысячами душ за стенами в мои планы не входило. И тут даже вопрос не в том, что вытрясти войска альвэ будет гораздо сложнее. А в том, как поступить с мирными жителями королевства? Тварям кьерров при всём желании не получится объяснить, кого можно грызть, а кого не следует. Для них все люди добыча. И если я отправлю подземных отродий в атаку, то ненужных жертв будет слишком много. А кроме того, я не хочу, чтобы у грядущего сражения были свидетели.

— Риз, позволишь на пару слов? — отвлек меня от нелегких размышлений экс-Вердар.

— Говори, Лиас, — меланхолично отозвался я.

— Фаренхолд достаточно крупный город с мощными укреплениями. Я не уверен, что у этих уродцев получится его взять, — изгнанник обвел рукой поле, на котором словно прыщи вспухли земляные бугорки с зарывшимися в мягкую почву порождениями Абиссалии.

— Не поверишь, но я прямо сейчас размышлял об этом же, — негромко ответил я.

— Кроме того, там же обычные люди, — продолжал магистр. — Не подумай, что я тебя собираюсь отговаривать или перечить, но до меня донеслись кое-какие разговоры моих парней. Ты рискуешь потерять их доверие, если…

— В первую очередь, Лиас, это мои парни, а не твои, — жестко перебил я собеседника. — Они согласились стать Безликими. Точно так же, как и ты. Они поклялись на своей крови.

— Разумеется, экселенс, — заметно похолодел голос милитария. — Но всё-таки есть определённые…

— Нет! Никаких «но!» — припечатал я. — Либо они со мной до конца, либо пусть валят на четыре стороны и забудут обо всём, чему я их научил! Коли хоть один из них решится применить новые знания вне братства Безликих, то его душа мучительно сгорит, оставив только пустую телесную оболочку. Это будет просто кусок мяса, пускающий слюни и испражняющийся под себя. Обязательно напомни им об этом, Лиас. А заодно скажи, что я насильно никого не держу. Если кто-то мной не доволен, то он в любой миг может вернуться к своей старой жизни. Я не собираюсь нянчиться с каждым изнеженным аристократиком, убеждая в необходимости того или иного шага. Потому что нас ждёт суровая война, цена победы в которой существование самого человеческого рода. В ней слишком часто придется делать сложный выбор и принимать тяжелые решения. Тот, кто готов спасовать уже сейчас, слаб для дальнейшего пути. Таким людям нет места среди Безликих. Тебе всё понятно?

— Да, мой экселенс… — изгнанный аристократ не выдержал моего взгляда и потупил взор.

— Сегодня после заката мы подойдем к стенам Фаренхолда. Если кому-то хочется уйти, то пусть делает это прямо сейчас. Я не буду препятствовать. Те же, кто встанет рядом со мной, пойдет дальше. Грядущая ночь станет испытанием воли и духа для всех нас.

— Как скажете, экселенс…

Лиас почтительно поклонился, хотя обычно пренебрегал подобными церемониальными жестами. А после оставил меня наедине с невесёлыми думами.

Ну посмотрим, чего стоят твои люди, Вердар. А заодно и ты сам…

Укрывшись вместе с Насшафой и Безликими под куполом-невидимкой, я наблюдал за Фаренхолдом. От нас до крепостных стен было каких-то полторы сотни метров. Но защитники под покровом «Мантии» не могли нас заметить.

Сегодняшней ночью вокруг города полыхали сотни костров. Пламя освещало все подступы к городу, а ворота были наглухо закрыты. Чертовы темноликие быстро смекнули, что в Медесе творится нечто недоброе. А потому предусмотрительно приготовились к обороне. За пределы укреплений они выгнали больше сотни человек, чтобы те поддерживали многочисленные огони. Судя по скромным нарядам, этими бедолагами были простолюдины. Обычные жители Фаренхолда. Алавийцы понимали, что в этой части света им некого бояться, кроме белых дьяволов. Стало быть, они собирались пустить всех этих горожан в расход. Швырнуть их на растерзание тварям, будто мясные обрезки стае голодных волков.