Пламя и лёд жалят со всех сторон болезненными укусами. Под ногами распахивает свою пасть жерло миниатюрного вулкана. Лёгкий Шаг уносит меня в сторону. Новый прыжок. Несмотря на близость смерти, мне нравится этот бой на грани. Если выживу, непременно стану сильнее!

Чангпу отвечает рёвом, колючки и лезвия мгновенно оплетают его. Делают могущественнее и крупнее.

— Мальчишка, — скалится он. — ты смог разбудить во мне интерес.

С ожесточением и яростью пытаемся пробить чужую защиту, обагрить руки кровью. Кулаки Чангпу заостряются в момент атаки и оставляют глубокие раны. Я подобно кузнечному молоту мну толстую металлическую шкуру. Удар за ударом вливая Ки, чтобы сокрушить его уязвимые точки.

Битва проходит в постоянном движении. Долго уворачиваться от атак Феррона и ледяного практика я не в силах, как и терпеть их. Броня Чангпу отваливается, но тут же нарастает. В какой-то момент инстинктивно отбрасываю его в огненный шар наставника, заставив броню в очередной раз разогреться, и сразу мощным ударом сношу ходячую железяку в ледяной туман.

Металл от резкой смены температур становится хрупким, и мои удары дробят его, как засохший хлеб. Корни нападают в такт моим кулакам, вгрызаясь в металлическую плоть не хуже зубов хищника. Два Облетающих Побега сковывают его руки. От рывков трещат, но не поддаются. Пламя сжигает их, а я уже рядом.

Сила раскатывается от моего ядра, и, как могучий древесный дракон, рвётся наружу. Кулак вонзается в металл по запястье, сминая нагрудник, и крошат плоть марионетки. Хруст, звон и скрежет. Чангпу отлетает прочь, врезавшись в камень. Хрипит, силится подняться, но ноги его уже не слушают.

Последнее ядро распадается в его груди, разрушая всё тело.

— Мальчишка, — хохочет он с хрипом. — Ты…

Его время вышло.

Крутанувшись ищу следующего врага, но не нахожу ещё одного ученика Аранга. Только лёд вокруг тает, и вода быстро уходит в разрыхлённый пол.

Остался только Феррон. Он стоит у последней статуи, покачивая посохом в руке.

— Знаешь, Рен, — его голос заполняет всё вокруг могучим эхом. — За столетия, проведённые в таком виде, я долго ждал кого-то достойного. Однако, никто до тебя не вызывал у меня такого интереса. Скажи, чем ты приглянулся капризной Сакуре, что она подстегнула твоё развитие? Впрочем, ты и сам не знаешь. Важно другое, ты по-прежнему остался всего лишь Журавлём.

— Я прошёл твоё испытание? — в моём голосе упрямство и натиск.

Слишком многое вынес, чтобы проиграть так близко к заветной цели.

Внутреннее ядро постепенно стихает, оболочка уплотняется и твердеет. Вот так закаляется источник Ки. Только в битве на грани жизни и смерти!

— Сейчас мы это и проверим, — улыбается призрак. — Я покажу тебе одну из сильнейших доступных мне техник.

Значит это не конец. Поднимаю руки, заняв боевую стойку. Ки стремительно струится по венам и вновь набирает обороты.

Феррон движением посоха разбивает последнюю статую. Её обломки разлетаются и начинают таять прямо в воздухе, но навершие втягивает их.

Лёгким Шагом несусь к нему, едва касаясь пола. Красный монолитный камень бросает меня на землю волной чудовищной Ки. Поток энергетического ветра буквально вдавливает в пол. Руки трещат в попытке оторвать тело от плит. С невероятным трудом приподнимаюсь, встав на одно колено.

Что это за пугающая мощь? И ему ещё нужны были ядра?!

— Рен, мои братья показали лишь крупицу силы, а я покажу намного больше, — рокотом долетает до меня глас Феррона. — Отступись, иначе на этом твой Путь завершится.

По лицу, перекошенному чудовищным давлением, пробегает кривая ухмылка.

— Никогда. Твой ученик… не может… сдаться!

— Не может, — одобрительно кивает он, но его лицо твердеет. — Взрыв солнца!

Над нами за один удар сердца вспыхивает гигантская огненная сфера. Миниатюрное солнце стремится стать настоящим, продолжая жадно разрастаться. Языки пламени облизывают пещеру. Стены, пол и потолок превращаются в лаву. Яркий свет ослепляет и накрывает волной боли. Неистовой и нестерпимой.

Голову наполняют мириады видений. Прошлые битвы, случившиеся в этом зале. За мгновения я проживаю тысячу смертей, а агония рвёт моё сознание на лоскуты. Никто не смог стать достойным, никто и никогда не проходил все испытания. Никто, да…

Но ведь прежде здесь не было меня!

Матушка, отец, сестрёнка… Я цепляюсь за их образы. Лишь так могу удержать частички сознания и остановить полный распад того, что составляет меня.

Смелый, жадные, сильные, искусные, богатые. Совершенно разные практики старались пройти это испытание. Из них не выжил никто.