— Ты с Ярославной поговори.

— Да знаю я, что она скажет! — махнул рукой Иван. — Нет площадей, нет денег…

— А ты поговори, — усмехнулся премьер. — А то она нам всем вот почти такими же предложениями уже третий год мозги выносит. И если Саша скажет хоть про что-то из этих твоих хотелок, что это возможно…

— Тогда что? Ты дашь добро?

— Тогда она сама вцепится в это зубами и сделает.

— А если она скажет, что невозможно?

— Значит дело не только в деньгах. Значит для этого нам не хватает ещё чего-то важного. Энергии, площадей, кадров, технологий… Ну всё. Отдыхай пока. Меня, вон, уже ждут, — Семён Семёнович вынул из кармана вибрирующий церус и двинулся к выходу.

***

Не успел Иван решить, в какой бы ресторан сводить Лану, как его собственный церус задёргался. Вынув его, король тупо уставился на экран. Там была СМС-ка: «Ну?»

«Чё за… Бли-ин! Это Шкобарь. Я же ему обещал! Он ждёт ключи от мастерской, а я тут замотался с этими...»

Иван метнулся в привратницкую. Там Джеф сидел за компом:

— Слушаю! — вскочил он с кресла.

— Ты не знаешь, когда Сергей заступит?

Джеф пожал плечами:

— Мэйби завтра?

— Что с ним? — насторожился Иван. — Он ранен?

— Рука. Серж сказал, —«фигня».

— А ты не можешь меня сейчас никуда проводить, да?

Джеф кивнул.

— Ты нас двоих тут сторожишь?

— Йес.

Иван вернулся в свои апартаменты. Набрал на комме номер Сергея:

— Привет. Как ты?

— Норм.

— А говорили, что ранен.

— Ну… Заживёт. Левая рука. Кость не задета. Остальное вообще царапины.

— Так… Ты ходить-то можешь?

— Могу. А что нужно?

— Помнишь, кому мы мешки перевозили? Надо деду ключи отдать. И вообще, мне самому туда надо сходить. Всё внимательно осмотреть, измерить, подумать. Лучше, чтобы ты меня сопровождал. Никого больше не хочу в это вмешивать.

— Ладно. Когда?

— Хорошо бы прямо сейчас.

— Минут через двадцать, ладно? Щас мне тут обработают…

— Жду. — Иван сбросил звонок и принялся писать Шкобарю СМС с адресом помещения, выделенного под теплицы.

***

— Ну всё, Серёга. Иди теперь отсыпайся. И спасибо огромное, что помог.

— Только Леонидычу не говорите ничего Это же всё было, чтоб ты знал, вопиющим нарушением регламента охраны. Ты тут всё это время должен был сидеть, вот под его присмотром, а не по башне мотаться… Джеф — молчёк, ладно? Проболтаешься про этот наш поход — и будут у меня неприятности.

— Окей, — кивнул охранник. — Но если шеф меня прямо спросит…

— Ты просто не говори никому. Даже другим нашим. А если шеф впрямую спросит, — Сергей обречённо вздохнул, — тогда, конечно, врать уже бессмысленно. Раз спрашивает, значит уже знает про нарушение… Ну, я побежал, — Сергей поправил перевязь на которой висела левая рука, и похромал наружу.

— Ох, — Джеф покачал головой. — Почему меня не взял вместо него? Он мог тут сидеть. А я бы с тобой… Видишь, какой он? Пулевое в руке. Шрапнел воунд в ноге. Обезбол кончается. Ему надо дринк водка энд го ту слип, а он с тобой ходит по башне. Разве это хорошо?

— Правя-то рука у него прекрасно работает. В случае опасности он и одной рукой легко пристрелит любого, кто попробует на меня напасть. И вообще, мы же недолго… Ну, раз я совсем не могу без охраны выходить… Мне надо было, чтобы именно Серёга был телохранителем в этот раз.

— А мне не доверяйт? — обиженно поднял брови Джеф: — И на штурм не взяли. Потому что я амэрикан? Шпион, да? Тогда зачем я здесь, в секьюрити? Если я могу охранять, почему не могу воевать?

— Наверное, и правда, не взяли потому что ты из Америки, — пожал плечами Иван. — Но не потому, что лично тебе кто-то не доверяет, а потому что тут дело скользкое. Спорное. Не понятно, законно ли то, что мы сделали, или нет. А ты эмигрант. За что Серёгу оштрафуют, за то тебя могут посадить лет на десять или выслать из страны… Не волнуйся. Если бы тебе не доверяли, то ты бы точно тут, в моей охране, не работал.

— Окей. Понял, — Джеф тяжело вздохнул и уставился в экран монитора.

«Нет, надо ему, всё-таки, сказать про ограничение. Уж лучше всё сразу сказать, как есть…»

— Слушай, я ведь узнавал про твоих сестру и мать. Про том, можно ли им к нам в башню…

Джеф снова повернулся к королю, глянув удивлёнными, полными надежды глазами.

— Так вот. Сестра и мать могут приехать к нам в башню. По моей просьбе им разрешат. Но больше никого. Никакой другой родни. Ни через год, ни через пять лет. Никогда. Понимаешь? Они должны заранее знать, что тут только их двоих примут. И то… Ну, за твои особые заслуги. Если они на таких условиях согласны, то…