Не обращая внимание на крики Настасьи, я ловким движением перерезал пуповину приготовленными инструментами, словно делал это много раз. Когда отделил ребёнка от матери, отвернулся, чтобы она не видела, что именно я собираюсь сделать. Приложив палец к груди младенца, направил в его тело неоформленной демонической силы. Понадобилось совсем немного, чтобы лёгкие расправились и по дому разнёсся звонкий крик.

Ну вот и славно. Передав новорождённого матери, я выдохнул с облегчением.

— Спасибо, спасибо вам, — по лицу молодой матери градом катились слёзы.

— Это всё? — я протянул руку, чтобы начать снимать перчатки.

— Эм, нет, — тихо проговорила Настасья. — Ещё послед должен родиться.

— Да вы издеваетесь, — пробормотал я, усаживаясь на низкую скамейку у разведённых ног женщины, откуда я вскочил совсем недавно, принимая родившегося ребёнка. Что такое, рождение последа? Этого момента в памяти Давыдова вообще нет!

Что это такое, я узнал через двадцать минут, испытав очередной культурный шок. Нет, это очень хорошо, что учусь я в военно-медицинской академии, и подобные случаи для меня закончатся на этом.

Пока я ждал окончательного этапа родоразрешения, то узнал, что это были третьи роды у Настасьи, и предыдущие закончились рождением мёртвого ребёнка. Видимо, без моего демонического вмешательства и этот малыш никогда бы не увидел свет. И всё-таки это очень хорошо, что Давыдов, или скорее его отец, выбрал стезю военного. Так у меня будет больше шансов остаться собой.

А вот потом мне предстояло самое отвратительное — я должен был обследовать послед, чтобы убедиться, что плацента целая и ничего в женщине не осталось. Это было, я вам скажу… В общем, это было. В конце концов я почувствовал себя так, словно сам кого-то только что родил. Меня мотало из стороны в сторону и мутило. А ещё я умудрился заляпаться кровью.

Наконец, убедившись, что обильного кровотечения нет, и с трудом отбившись от благодарных родственников, я вышел из дома и побрёл к машине. Егорыч находился неподалёку, о чём-то споря с мужиками. Я даже не стал вникать в суть их разговора. Всё-таки моральное истощение давало о себе знать. Я слишком сильно перенервничал. Так сильно не трясся, даже когда свою первую сделку заключал. Да я так сильно не паниковал, даже когда меня один ушлый демонолог в ловушке с четырьмя весьма агрессивными монстрами запер, и выбирался я оттуда долго, мучительно и кроваво.

— Ну, барин, как я узнал, вы совершили поистине великое чудо! — улыбаясь, похвалил меня Егорыч, взбираясь на своё место. — Будет, что отцу вашему поведать. «Успех зависит от предыдущей подготовки, и без такой подготовки обязательно будет провал».

— Конфуций, — автоматически произнёс я.

— Он самый, — кивнул Егорыч. — И значит сие, что учились вы прилежно, и теперь свою учёность применили.

— Угу, — буркнул я, вытаскивая из внутреннего кармана конверт, который вручили мне на выходе из академии.

Автомобиль тронулся, набирая ход. Когда мы вылетели из ворот селения, я вытащил бумагу и начал читать написанное. Это было направление кадета Давыдова Д. В. курсанта четвёртого курса военно-медицинской академии на практику в деревню Аввакумово Тверской губернии в местную врачебную амбулаторию в качестве врача общей практики. Я ещё несколько раз перечитал написанное. Аввакумово? Это вообще где?

Обратно в город ворвались с ветерком, да так, что едва не сбили перебегавшую дорогу курицу, за которой гнался какой-то мальчишка. Курица сбежала из харчевни, мимо которой мы в этот момент проезжали. Скорее всего, она пыталась избежать печальной участи быть зажаренной на радость гостям.

Вынырнув из-под колёс, совершив при этом чудеса эквилибристики, огромная рыжая лоснящаяся курица взмахнула крыльями и в каком-то немыслимом прыжке запрыгнула прямо в машину, истошно вопя и молотя меня крыльями по лицу.

Я едва не заорал от неожиданности, но не сумел этого сделать, потому что рот тут же забился кучей перьев. Я попытался их выплюнуть, но у меня ничего не получалось. Пару минут я боролся с этим созданием, пытаясь схватить его за шею, чтобы уже свернуть наконец!

Курица стойко боролась за жизнь, исклевав мне руки и загадив мундир, который после принятия родов и так не был чистым. Предложить мне халат почему-то никто не догадался. Наконец, мне удалось схватить её и прижать к сиденью. Ну всё, пришёл твой смертный час. Я потянулся за саблей, висящей на поясе. В этом случае применение оружия считаю вполне оправданным и даже необходимым.

Но, заглянув в чёрные маленькие глазки, светящиеся такой злобой, ненавистью ко всему живому и просто первобытной яростью, что передумал, садясь рядом, удерживая её, чтобы не вырывалась.

— Ну, и что с тобой делать? Прямо рука не поднимается, честное слово. Ты настолько мне мой родной Ад напомнила, а взгляд такой… на мгновение показалось, что моя бывшая на меня смотрит, и такая ностальгия накатила. Ладно, сестре подарю, пускай думает, что с тобой сделать. Нужно же её отблагодарить за такую подставу. Захочет, суп сварит, не захочет… ну, не будет варить, что уж теперь. Только сиди и не дёргайся, а то я быстро передумаю, — пригрозил я этому исчадью, сверля при этом спину Егорыча, который, похоже, вообще не заметил данное происшествие. Хорошо хоть скорость сбросил, когда мы на центральные улицы выехали.