Как бы я не злился за задержку в пути и недавнюю проверку у шлагбаума, но служивые люди просто выполняют свою работу и винить их за это грешно. Пусть лучше так, чем никак.

И сбили бы мой самолёт на посадке, зуб даю. И не промахнулись бы, это точно. Посмотрел я, как они со своим оружием обращаются. Небрежно-привычно, а это говорит об опытности.

Так что самолёт хорошо, а олени… тьфу ты, а по земле всё-таки… целее буду!

Что интересно, войти внутрь дворца через парадный вход нам с Александром Карловичем удалось свободно. Я даже опешил на секунду, как же так? Неужели проверкой у шлагбаума закончились все меры безопасности? И, честно говорю, обрадовался, когда за дверями в просторном холле наткнулся на очередной пост. И вот тут нас проверяли дотошно. Первым делом уточнили, есть ли у нас с собой носимое оружие. Пришлось признаться в наличии оного.

С некоторых пор предпочитаю не ходить безоружным. Потому и просил Валевачева в Луге выполнить кое-какие мои желания. А он уж не знаю, по какой такой настоящей причине, но пообещал все мои так называемые хотелки в короткий срок исполнить. Прямо золотая рыбка, только в эполетах. И перепоручил адъютанту. С меня список желаемого, с адъютанта его претворение в жизнь, что он со всем своим рвением и старанием сделал. В результате я обзавёлся не только лётным комбинезоном и курткой из кожи и прочими сопутствующими вещами, но и личным оружием в специально пошитой для него нагрудной кобуре. Недаром же у меня в Луге потребовали паспорт, без него оформить соответствующее разрешение на приобретение и пользование было бы невозможно. Но, благодаря покровительству генерала и Его Величество Случаю, всё удалось. Теперь у меня всегда в нагрудной кобуре находится небольшой браунинг. Я не задавался вопросом, было ли подобное оружие к этому году в той моей реальности, потому что меня вполне устроила эта.

Нужно было видеть округлившиеся от удивления глаза Паньшина, когда я достал из кобуры и выложил на стол перед не менее удивлёнными и насторожившимися казаками императорской охраны свой браунинг и разрешение на ношение.

Потом пришлось отчищать от пыли костюмы и умываться самим. Таких грязнуль караульный офицер наотрез отказался пропускать. Ладно, лицо, а волосы? Как их от пыли очистить? В общем, настроения и так не было, а теперь оно пропало совсем. И от приглашения нельзя отказаться и позориться из-за ужасного внешнего вида совершенно не хочется.

Хорошо, казаки вошли в положение, предложили быстренько помыть голову. Похоже, дело это обычное в нынешних реалиях, так как в умывальной комнате нашлось всё необходимое. И даже вода была чуть подогретой. Ну а то, что волосы после этого остались чуть влажными, так это такой пустяк…

А пока мы отмывались, они куда-то утащили нашу верхнюю одежду. Я даже и не заметил, как это произошло. Обратил внимание, лишь когда всё вернули обратно, вычищенное и выглаженное. И когда только успели? Мы же недолго вроде бы как размывались?

На фоне всего этого сюрреализма всё остальное показалось сущей ерундой. Паньшин сразу на входе откололся от меня и ушёл куда-то в сторону, сославшись на срочные дела. Ну какие могут быть дела в такой момент? Бросил меня под танк, вот и всё, испугался столь высоких персон, так думаю. Решил отсидеться в каком-нибудь закутке.

Умом понимал, что нахожусь я в гатчинском дворце, что вот это Романовы, это их дети и родственники, ближайшее окружение и свитские, но всё это уже проходило фоном к недавней встряске…

И сам разговор с государем получился каким-то странным. Ни о чём конкретном меня не спрашивали, вопросов задавали очень мало и всё не по существу дела. Больше восторгались сегодняшним шоу на ипподроме и интересовались, повторится ли оно завтра.

Представили всему семейству и присутствующим тут родственникам. Как собачку на поводке от группы к группе не водили, и на том спасибо. Но это я так, от усталости и раздражения говорю. Относились с предупредительностью и уважением, что было несколько удивительно для меня. И сразу закралось подозрение, что точно от меня чего-то хотят. Или потребуют, что будет вернее. Впрочем, понятно чего.

Государь периодически подзывал к себе то одного родственника, то другого и представлял меня им. Не наоборот, как, казалось бы, должно делать, ну кто я такой для них, а именно так как я и сказал.

Мария Фёдоровна еле заметно при этом улыбалась. Не был бы так напряжён, не заметил бы этой лёгкой улыбки. Она словно проверяла, как долго я смогу выдержать всю эту официальщину. А я же упрямый! Раздражение куда-то улетучилось, злость сменилась вежливостью и обходительностью, припомнил домашние уроки по этикету и, надеюсь, поведение моё было безупречным. Родителей уж точно не в чем будет упрекнуть.

Лёгкая улыбка в глубине глаз императрицы вскоре сменилась явным удивлением. Надеюсь, удивилась она моим выдержке и хладнокровию.

В конце концов, длинная череда родственников и свитских закончилась, и я уже было вздохнул в глубине души с облегчением, но, увы, рано я обрадовался. Александр Александрович представил нас с Паньшиным Его Императорскому Высочеству великому князю Александру Михайловичу, и вот тут разговор пошёл более предметный. Как-то вдруг мы оказались в одиночестве, окружающие нас родственники царской фамилии разошлись в стороны, а мы потихоньку сместились в сторону выхода на террасу и остановились под арочным сводом.