— Да ты с ума сошла! — расхохотался орк, стягивая с головы шлем. — Любой из магов испепелит и тебя, и эту грязную тварь, — бандит пренебрежительно кивнул в сторону Эштона.

Алисия, заметив, что дремора хотел рвануться вперед, остановила его жестом руки. При этом она не сводила тяжелого взгляда с бандита.

— Из всех, кто здесь стоит, единственная грязная тварь — это ты. И если хочешь заработать, привыкай обращаться к нему по имени. Его зовут Эштон, — прорычала она в ответ, получилось не менее грозно, чем у орка.

— Да как ты… — начал было глава банды, но Алисия зажгла огненный шар, демонстративно поиграла им, подбрасывая на ладони, и широко улыбнулась.

— Мне по силам воссоздать армию двемерских машин. Только представь — десятки послушных боевых пауков, сфер и центурионов — с такими союзниками не только коллегию можно взять, но и Синий Дворец. Соглашайся, и после победы я оставлю эти железки вам, сможете делать с ними все, что захотите.

Бандиты вокруг орка зашептались, в их глазах колдунья видела азарт пополам со страхом.

— В коллегии куча дорогих вещей: зачарованная одежда и драгоценности, свитки, посохи, редкие книги и ингредиенты. Только подумайте, как много вы можете обрести! А взамен — всего-то принесите мне несколько десятков двемерских машин, — продолжила колдунья, окончательно склоняя мнение большинства бандитов на свою сторону.

— Ладно. Но если обманешь нас — умрешь, — оглянувшись на своих подчиненных, которые уже не стесняясь толпились вокруг, кивнул орк. — Меня зовут Гул.

— Алисия, — кивнула в ответ колдунья. — Эштона ты уже знаешь.

Найти общий язык с бандитами ей удалось быстро. Они почти сразу поняли, что от них сейчас требуется: отыскать как можно больше двемерских механизмов, которые остались почти не повреждены, и собрать их в длинном коридоре у выхода из руин.

Дожидаясь, пока бандиты отыщут хотя бы одного годного для реконструкции паука, Алисия закрылась в маленьком зале и, только оставшись наедине с Эштоном, к которому давно привыкла, смогла устало выдохнуть и опустилась на каменное кресло, даже не смахнув с него пыль.

— Ты с ума сошла, — холодно констатировал дремора, устраиваясь на низкой скамейке напротив. — Из-за одного мага разрушишь целую коллегию? Не пойми неправильно, мне-то идея нравится, но люди вроде бы обычно так не поступают.

— Если я хочу отомстить, у меня нет выбора: вряд ли меня вообще пустят на территорию башни. Без боя не пройти. Конечно, я попробую сначала поторговаться: предложу магам выдать Онмунда в обмен на безопасность, но сомневаюсь, что они пойдут на эту сделку.

— А если пойдут, то что будешь делать с бандитами? — уточнил Эштон с деланным равнодушием.

— Посмотрим, — легкомысленно отмахнулась Алисия. — У меня ведь к тому моменту будет армия двемерских машин. Не захотят подчиняться — умрут, вот и все.

Какое-то время они сидели молча. Алисия что-то обдумывала, Эштон привычно не мешал.

— Мне нужно попасть в план Хермеуса Моры, — наконец, заговорила ведьма.

Глаза Эштона сверкнули интересом и предвкушением. В этот раз он не стал снимать шлем, но Алисия готова была поставить свою правую руку на то, что сейчас он улыбался.

— Теоретически, организовать переход можно, — медленно начал он, — но ты уверена, что выживешь там? И вообще — разве тебе нужны знания принца даэдра, чтобы восстановить машины?

— Мне не нужны знания Моры, мне нужны мои записи. В его огромной библиотеке есть копии каждой когда-либо написанной книги. Я никогда не прятала свои знания от его слуг, и теперь мне нужны мои чертежи. Без них работа слишком затянется, а если кто-то в коллегии прознает, что я рядом и чем именно я тут занимаюсь, маги могут сами прийти сюда. Работать надо быстро, — уверенно ответила Алисия. — Не волнуйся, выживу и сделаю тебе тело.

Эштон хотел что-то ответить, но вместо этого лишь сжал зубы и кивнул.

— Ладно. Верни меня в мой план Обливиона, там я достану все, что тебе нужно.

На выжженной равнине Деменции пики Серого марша виднелись особенно отчетливо. У Эштона ладони чесались от желания прикончить парочку тварей, который брели вдоль дорог, поджидая незваных путников, но на выполнение своей части сделки у него всего двое суток — они с Алисией договорились, что через сорок шесть часов она вновь его призовет.