— Слышал что-то, — аккуратно ответил я. — Только не думал, что это правда.

— Ещё какая, — ответил мне суперинтендант, вздохнул и щёлкнул пальцами. — Но есть одна, но очень большая трудность. Для внедрения подобных «деликатесов», — он сделал пальцами кавычки, — необходимо очень много опытов, в том числе и на живых организмах. Потому что стоит всего один компонент неправильно просчитать, и народ у тебя будет гибнуть, как мухи. Какой вывод?

— Опыты на животных? — предположил я.

— Почти повсеместно запрещены из-за поднявших голову правозащитных организаций, — он пожал плечами, словно не зная, как относится к данному факту. — Никто тебе не позволит официально ставить опыты на животных. Если только это вакцина от опасного заболевания, и то по согласованию, — он махнул рукой. — А опыты на людях, которые им и требуются, категорически запрещены ещё со времён второй мировой. Не понимаете пока, к чему я веду?

— Пока нет, — честно признался я, хотя некоторые подозрения у меня уже были. — Они делают что-то незаконное?

— Это меня и послали проверить, — ответил Ёсикава, горько усмехнувшись. — Причём, не особо афишируя цель моей поездки. Официально я вообще должен был проверить внутренние структуры. Но не тут-то было. Корпорация пронюхала о моём визите и попыталась устранить. А ехал я, чтобы доказать преступления против собственного народа. Они проводят испытания различных химических реагентов прямо на жителях Саппоро. На целых районах города, — проговорил он, а я даже сглотнул, представляя себе масштабы преступлений.

— Но вам не дали этого сделать, поэтому вы ничего не можете доказать, правильно? — поинтересовался я, и так уже зная ответ на свой вопрос.

— Совершенно верно, — хмыкнул Ёсикава. — Корпорация показала, что всё видит и всё знает, — он вздохнул и поднялся с лавки. — Ладно, пойдём, засиделись. Следующая часть не столь секретная.

Я поднялся вслед за ним. Господин Рэн вытащил телефон и включил его. Тут же ему поступил звонок.

— Слушаю, — ответил он. — Что? Как?! — он перевёл взгляд и сказал: — Вам это тоже надо видеть! — и включил присланное ему видео.

На небольшом экранчике появилась заставка выпуска новостей на местном телеканале Саппоро.

— О небывалом происшествии стало известно сегодня нашим корреспондентам. Буквально час назад на загородной дороге был найден автомобиль Араи Хэчиро — начальника полиции Саппоро. На корпусе видны отверстия, похожие на пулевые. Также в машине обнаружено два тела, принадлежащие охранникам Араи. Однако самого начальника полиции в машине не было. Телефон не отвечает, дома его нет. Поиски продолжаются, о результатах сообщим в последующих выпусках.

— Он сбежал? — предположил я, пока Ёсикава убирал телефон в карман. — Испугался, что мы его обвиним в покушениях на убийство? Но зачем тогда убивать охрану? Инсценировал своё похищение?

— Полагаю, не инсценировал, — вздохнув, ответил мой собеседник. — Уверен, это зачистка. Но я не ожидал, что они так быстро и грубо сработают. Хотя, пока тело не найдено, можно многое списать на бывшего начальника полиции. Вероятно, так и получится.

— Значит ли это, что и нам нужно опасаться? — поинтересовался я, но при этом был уверен, что смогу узнать об опасности загодя. — Или к нам они не сунутся?

Суперинтендант посмотрел на меня долгим взглядом, а затем перевёл взгляд на небо.

— Нам всегда нужно опасаться, — ответил он, пожав плечами. — Мы в данном случае ходим по лезвию. Правда, вот конкретной информации с фамилиями, датами и адресами так и не получили, поэтому пока нас могут счесть неопасными.

— А у Араи всё это было? — догадался я, понимая, почему он пропал.

— Конечно, — кивнул мне Ёсикава. — Если бы у нас был шанс взять его и допросить, то наружу полезли бы такие подробности, что волосы зашевелились бы на самых оптимистично настроенных головах. А в кабинете министров полетели бы головы.

— Но теперь уже никто ничего не расскажет, — проговорил я, задумавшись. — И наша опасность становится минимальной. До тех пор, пока мы не станем копать дальше.

— А мы, скорей всего, и не станем, — снова вздохнул мой спутник, и я стал догадываться, почему он в таком настроении. — Мне пришло распоряжение перейти на другие задачи. В Осаке жалуются на одного начальника участка, что он несправедливо относится к подчинённым.

Я посмотрел на Ёсикаву с откровенным недоверием.

— После того, что было, вас бросают на откровенную ерунду? — мне сложно было представить подобное.