— Нет. — Твердо ответил я.

— Отчего же? Я одна, безоружна, беззащитна.

— Ты сама ответила на свой вопрос, — я пожал плечами. — Кем бы ты ни была, я не нападу первым.

— Глупо. — Катерина поджала губы.

Я невольно улыбнулся.

— Ну, это не первое мое глупое решение и, надеюсь, не последнее.

— И почему же тебе так нравится принимать глупые решения? — неожиданно она ответила на мою улыбку. Едва заметно, лишь уголками губ. — Ты глупец?

— Иногда бываю, — я не видел смысла скрывать очевидные, по крайней мере для себя самого, вещи.

— Ты не похож на других. Как тебя схватили? — она подошла к ближайшей скамье, и села, положив ногу на ногу.

— Это долгая и… необычная история, — хромая, я добрался до соседней скамьи и, стараясь не морщиться от боли, опустился на нее напротив собеседницы.

— Люблю долгие и необычные истории. Говори.

Эти слова звучали не как просьба. Это приказ. Впрочем, нападать девушка не спешила, а мне требовалось время, чтобы перевести дух и хоть немного отдохнуть. К тому же, в отличие от своих паладинов, леди Катерина казалась довольно адекватной.

Ключевое слово — «казалась». Но я все же решил рассказать ей правду.

— Любопытно, — произнесла Катерина, когда я закончил свой рассказ. Все это время она слушала очень внимательно, но так и не задала ни единого вопроса.

Признаться, я немного опешил, так как ожидал совсем иной реакции.

— И… все? — я посмотрел на нее с сомнением.

Не поверила?

Она вопросительно вскинула бровь.

— Ты не выглядишь удивленной. — Пояснил я.

— За свою жизнь мне приходилось слышать множество самых разных историй. — Катерина не несколько секунд замолчала, но потом продолжила. — Поначалу многие были удивительны. Но, чем дольше живешь, тем меньше удивляешься.

Она говорила так, будто прожила лет сто, на деле же я не дал бы ей и двадцати пяти.

— И тебя совсем ничего не смутило? Машины, небоскребы… мое путешествие после смерти в… — я осекся. — Кстати, где я?

— Ты на Деймосе, темном Осколке. — Будничным тоном ответила Катерина.

Продолжения не последовало.

— А, ну теперь-то мне все понятно, — пришел и мой черед проявить сарказм. — Спасибо, что все подробно объяснила.

Она посмотрела на меня так, словно только что увидела впервые.

— Никто прежде не говорил со мной так.

— А я прежде не умирал, не воскресал черт знает где, на меня не нападали скелеты, не пытали рыцари и не собирался убить какой-то гроб с клешнями! — вспылил я. — Я ни хрена не понимаю, что тут происходит!

Глаза Катерины удивленно расширились. Повисла неловкая тишина.

— Прости, — первым заговорил я. — Накипело. За последнее время со мной столько всего произошло… Обычно я спокойнее.

— Извинения принимаются, — леди Катерина быстро вернула себе самообладание. Она протянула ко мне руки ладонями вверх. — Коснись меня.

— Эм… ладно.

Странная просьба. Но к странностям я уже начал привыкать, поэтому положил свои ладони на ее. Они были мягкими и теплыми. Было неловко касаться ее светлой чистой кожи грязными и окровавленными руками…

Но зачем ей это?

Я посмотрел в глаза девушки и увидел, как в них разгорается золотое пламя. Ладони Катерины быстро теплели. Мою кожу обожгло, будто пламенем!

Она хочет меня сжечь?!

Я хотел отдернуть руки, но Катерина не отпускала. Хватка у хрупкой девушки была, как у настоящего борца. Откуда в ней столько силы?

Жидкое пламя растеклось по моим венам, но, внезапно, боль ушла. Совсем. Вся. Не веря своим глазам, я смотрел, как недавние раны затягиваются, а тело вновь наполняется силой.

— Как ты это сделала?

— Свет сжигает нечестивых, но греет чистых сердцем. — Катерина вновь выглядела удивленной. Золотое пламя в ее глазах погасло, они снова стали небесно голубыми.

Девушка разжала ладони.

— Погоди-погоди! — я вскочил и отстранился. — Ты… Ты хотела меня сжечь?!

— Я должна была убедиться, что тебе можно доверять.

— Но я мог сгореть при этом?

— Да. — Катерина и бровью не повела. — Но, как видишь, этого не произошло.

— Ну спасибо! — я изобразил неловкий поклон.

— Пожалуйста. — Спокойно ответила она.

Не распознала сарказм или это такая постирония?

Я выдохнул и прошелся взад-вперед, пытаясь успокоиться. Получилось.

— Спасибо, конечно, что вылечила…

— Я же сказала — пожалуйста.

Пришлось признать, что эта девушка стала для меня загадкой — я так и не смог понять, когда она шутит, а когда говорит серьезно. На красивом лице редко проступали яркие эмоции, отчего Катерина напоминала куклу… или строгого судью. Уверен, она с легкостью может, как помиловать, так и казнить.