— Что?! Старый хрыч! У тебя что, уже началась деменция, а мне не доложили? Когда это твоя секта успела стать первой?!

— … Нечестивая яо! Что ты вообще здесь забыла?! Ты же обычно в таких местах не бываешь!… — Прокашлялся и снова вернул себе образ великого праведника. — В уважении к старшим лежит мудрость, а в сквернословии — лишь тщеславие и невежество.

— Да я старше тебя на лет двести! Кто виноват, что я до сих пор юна и прекрасна, а с тебя разве что песок не сыпется!

Послышалось бульканье. Чжао Чжо от злости получил отклонение ци и начал харкать кровью.

— … И кто это тебе там должен был доложить? Ты что, шпионов ко мне отправила?!

— Кто-то же должен держать свечку пока ты наглядно показываешь чудодейственность Пилюли Восставшего Дракона своим молодым ученицам! Как она еще подействовала в твоем-то почтенном возрасте.

На весь зал было слышно как почтенный мастер секты перевернул стол. Он дышал так тяжело, будто скоро заработает инфаркт.

Мы с ним знакомы уже больше трехсот лет и терпеть друг друга не можем.

Старый хрыч меня ненавидит, потому что я его подсидела и спихнула с пьедестала. Его секта была первой на протяжении более пятисот лет, а я взяла и опустила его на второе место.

Я его не люблю из-за его «праведной неправедности», вечных нравоучений и попыток моего убийства.

Каждый раз когда мы видимся, то ругаемся как две старые бабки на базаре, совершенно забывая о наших высоких положениях. Также мы любим время от времени друг другу пакостить. То я ему пришлю средство для повышения потенции с добавлением перца чили, то он мне пришлет любимый зеленый чай, но с волчьей ягодой.

— … Зависть — это как темная тень, закрывающая свет и радость. Когда мы позволяем зависти проникнуть в наши сердца, мы теряем свой внутренний покой и гармонию. Фригидность — не приговор. Хоть ты и не способна познать радость любви, в жизни есть еще много хорошего. Попробуй найти себя в других вещах, вместо того, чтобы…

Накал страстей начал повышаться. Люди в зале со все более возрастающим интересом ели дынные семечки*.

У меня застучало в висках от злости. Если у меня еще не было мужа, это не означает, что я фригидна!

— Ты…!

— Прошу прощения, что прерываю неспешный разговор двух глубокоуважаемых мастеров великих сект, но не могли бы мы продолжить наш аукцион… Пожалуйста?

— … Как вода, которая находит свой путь в потоке, мудрый человек умеет договариваться и находить компромиссы. Давай договоримся, как праведные даосы. Что ты хочешь за эту руку?

— Я не собираюсь ничем делиться. Этот ребенок нужен мне целым и невредимым.

— Зачем он тебе?

— Я, Мастер первой из семи великих сект заявляю, что хочу сделать этого ребенка своим прямым учеником.

В зале раздался галдеж. Ну конечно. Я же уже почти тысячу лет не брала себе никого в ученики. Естественно, что все будут удивлены.

Да я сама удивлена… Но только так могу всецело заявить на него свои права и полностью защитить от любых поползновений в его сторону.

— … Что за извращенный вкус?

Мое лицо стало полностью черным*.

Я перестала испепелять взглядом лобби старого хрыча и посмотрела вниз… где в мою сторону очень пристальным взглядом смотрел человек-панацея. Хоть он и не мог меня видеть, создавалось ощущение, будто мальчик смотрел мне прямо в глаза.

Подросток больше не плакал… а лишь наблюдал за мной с наклоненной набок головой, словно о чем-то глубоко задумался.

— Это у тебя извращенный вкус! У всей твоей семьи извращенный вкус! Ты только посмотри на него! Будущий ученик моей семьи* такой милый!

Стоило мне только назвать его милым, как он улыбнулся и мило спрятал свою улыбку за рукавом своего ханьфу. Кажется, мальчик был смущен.

Мое сердце заныло еще сильнее.

— Милый?! Теперь я понял, почему ты уже целую вечность не можешь себе найти мужчину, нечестивая яо. Все из-за твоих тяжелых вкусов! Тебе известно, кто его отец? Это мертвый лидер демонического Павильона Семи Грехов. У отца-героя сын будет добрым молодцом*! Знаешь скольких слуг, которым было приказано о нем заботиться, он покалечил, а скольких жестоко убил? Да этот мальчик настоящий яо! Еще не поздно одуматься и отдать мне его руку!

Кажется я знаю, какую же пакость прислать ему следующей. Называется «губозакатывательная машинка».

Мальчик внизу прикусил губу и опустил голову, нервно сжимая руками ханьфу… Моя ж ты бедная булочка с корицей.

— А сам бы ты разве не сопротивлялся, если бы тебя пытались превратить в человека-панацею? Ты бы вот так просто смерился с судьбой, с тем, что тебя разберут на части, а потом у того что осталось каждый день будут сцеживать кровь? Я горжусь им за то, что пытался спастись до последнего. Он маленький, но стойкий войн. Да и разве ты сам меня не называешь нечестивой яо? Каков учитель, такой и ученик. Так что это естественно, что у нечестивой яо будет в учениках маленький яо.