Шрифт:
— Предлагаю госпитализироваться в эндокринологическое отделение, — сказал я. — Лучше этого варианта ничего быть не может.
— Я согласен, — решительно кивнул он. — Хоть сегодня. Лишь бы поскорее разобраться с этой болезнью.
Мой телефон внезапно зазвонил.
«Эитиро Кагами».
Заведующий поликлиникой? Видимо, что-то серьёзное. На этот звонок лучше ответить.
— Нидзияма-сан, прошу, подождите пару минут, — предупредил я. — Важный звонок.
— Конечно, — кивнул он.
— Да, Эитиро-сан, я вас слушаю, — ответил я.
— Кацураги-сан, тут для вас появилась новая возможность проявить себя, — сразу перешёл к делу заведующий. — Вы уже доказали мне как-то раз, что очень хорошо знаете русский язык…
Я сразу понял, о чём идёт речь. Видимо, Эитиро Кагами хочет обсудить будущую операцию.
А Кацураги Казума, конечно, не тратит времени почём зря. Уже начал предлагать мою кандидатуру на это мероприятие, судя по всему.
— Кацураги-сан, разговор сложный. Мы с Ясуда Кенши ждём вас у меня в кабинете, — объяснил Эитиро. — Можете заглянуть ко мне? Пациентов сейчас не очень много?
— Немного! — воскликнула Огава Хана, которая всё это время старательно подслушивала разговор. — Я проверила, в коридоре пока что никого нет!
Я пригрозил Огаве указательным пальцем, чтобы та не вмешивалась в наш диалог. Эта ситуация очень рассмешила Нидзияму Харуки. «Бронзовый» мужчина с трудом сдержал смех.
— Хорошо, Эитиро-сан, сейчас подойду, — кивнул я.
— Не переживайте, Кацураги-сан, я терпеливо подожду вас здесь, — ответил Нидзияма.
— А скучать вам не придётся, — сказал я. — Огава-сан, выпишете пациенту полный перечень анализов для госпитализации в эндокринологию. И пожалуйста, проводите его во все кабинеты.
— Да я и сам справлюсь! — воспротивился мужчина.
— Нет, — твёрдо сказал я. — С вашей болезнью лучше не рисковать. Моя медсестра присмотрит за вами.
Я поднялся на четвёртый этаж в кабинет Эитиро Кагами. Там, кроме самого заведующего, меня встретил Ясуда Кенши.
— Ясуда-сан! — обрадовался я. — Неужто вы снова в строю?
— Не без вашей помощи, Кацураги-сан, — улыбнулся заведующий хирургией. — Мне сказали, что именно вы оперировали мою язву. Не стану лгать, я уже на второй день после операции чувствовал себя превосходно. Но Рэйсэй-сан упёрся и не хотел меня выписывать. Ещё и Тачибана-сан — гастроэнтеролог — написала такой осмотр, что мне запретили покидать отделение на целую неделю!
— Но вас это, как я вижу, не остановило, — подметил я.
— Конечно! Тут Россия хочет, чтобы вы рассказали их хирургу, как японцы удаляют дивертикулы кишки, — сказал Ясуда Кенши.
— Именно поэтому я вас и позвал, Кацураги-сан, — перебил хирурга Эитиро. — Сможете ассистировать русского коллегу дистанционно? Операция пройдёт завтра вечером.
— Никаких проблем, буду рад поделиться своим опытом, — кивнул я.
Около двадцати минут мы с заведующими обсуждали будущую операцию, но меня отвлёк очередной звонок на мобильник.
В кармане завибрировал телефон. Я увидел на экране имя «Огава Хана» и решил, что моя медсестра в очередной раз не знает, как правильно выписать анализы эндокринологическому больному. Всё-таки такому пациенту, как Нидзияма, требуется очень широкий перечень обследований.
— Мы подождём, Кацураги-сан, — закивал Эитиро. — Можете ответить.
— Благодарю, — кивнул я и ответил на звонок. — Да, Огава-сан, что случилось?
Прежде, чем Огава Хана заговорила, я услышал громкий надрывный плач.
— Кацураги-сан… — простонала она.
— Огава-сан? Что случилось?! — воскликнул я.
— Я пыталась сделать всё, как вы велели, правда… — бормотала она.
— К делу, Огава-сан, к делу! Что произошло?
— Меня отвлекли. Я пыталась объяснить старшей медсестре, что занята, но та даже слушать меня не стала. В итоге я не смогла проводить Нидзияму Харуки на анализы…
— И? — напрягся я.
Огава Хана громко всхлипнула.
— Он потерял сознание, упал с лестницы… — проскулила она. — И, кажется, сломал позвоночник!
Глава 14
— Прошу прощения, Эитиро-сан, мне срочно нужно отлучиться! — воскликнул я и бегом покинул кабинет заведующего. За долю секунды я добрался до лестничного пролёта между третьим и вторым этажом. Там уже собралась толпа — пациенты, медсёстры, врачи. Среди них был терапевт шестого ранга Куренай Цукаса.
— Кацураги-сан, ваш пациент? — спросил он, увидев меня.
— Да, Нидзияма Харкуи, — кивнул я, присев рядом с мужчиной.
Нидзияма сильно пострадал. Об этом сигнализировал мой «анализ». Только не все его показатели совпадали с клинической картиной перелома позвоночника.