— А сам дорогопрокладчик когда будет?

— Завтра с утра. Я договорилась, чтобы выделили именно с тем экипажем, с которым мы уже два раза работали.

— Умничка! — Я кивнул Кате и повернулся к остальным. — Ещё что-то интересное произошло?

— Нет.

— Тогда к главному. — Я смочил горло чаем и продолжил: — Нам нужно провести военную операцию против Лос-Сантоса и «Центра».

На несколько секунд в усадьбе повисла тишина, которую прервал ошарашенный Влад.

— Простите, ваше сиятельство, но без подробностей это звучит дико.

— Легко. — С широкой улыбкой я хлопнул в ладоши. — Мы сманим всех тварей в округе, бросим их на стены Лос-Сантоса, а обвиним во всём «Центр». Помимо этого, пока бандиты в городе будут заниматься зверьём, мы стравим между собой крупнейшие и самые агрессивные банды.

— Кхм, ваше сиятельство, — Влад прокашлялся, — Вы меня снова извините, но теперь это стало звучать ещё хуже.

— Что, ещё подробнее надо? — рассмеялся я.

— Очень желательно, — пробормотал главный гвардеец, а остальные усиленно закивали.

Пробившийся сквозь щель в задёрнутых окнах луч света упал Василисе прямо на лицо. Она открыла глаза и посмотрела на часы.

7:15.

«А всё-таки классное Рыбак пиво сделал, — подумала журналистка, сладко потягиваясь. — Вроде до глубокой ночи пили, а голова вообще не болит, а на него оно и вовсе как стимулятор действовало».

Вспомнив, что они с любовником вытворяли, девушка широко улыбнулась и повернулась на другой бок.

— Что за!.. — нахмурилась она, обнаружив, что её спутника в кровати нет. — А, точно! Это же деревня. Они тут все с петухами встают и идут на утреннюю дойку… или куда там.

Продолжая бормотать себе под нос, девушка принялась искать свою одежду и быстро нашла всё, кроме трусиков. Только через две минуты они обнаружились обмотанными вокруг оконной ручки.

«Определённо хорошее пиво».

Василиса положила нижнее бельё в сумку и, быстро надев платье и туфли, вышла из комнаты. Блин, тут же общий туалет и душ.

Она осторожно приоткрыла нужную дверь, но там никого не было, как, похоже, и во всём доме. Быстро приведя себя в порядок, девушка вышла на крыльцо.

Природа, красота! Журналистка вдохнула полной грудью и снова улыбнулась. Лет через двадцать, когда она полностью реализует себя в профессиональном плане, можно будет тоже где-то в лесочке себе дачку прикупить. Но лучше, конечно, не дальше ста километров от Нижнего. Или пятидесяти.

— Доброе утро! — окликнула Василиса пробегающего мимо домика темноволосого парня лет двадцати.

— Здрасьте, — притормозил тот, с любопытством разглядывая девушку.

— А не подскажешь, где Рыбак?

— Да у ворот, наверное.

— На дежурстве, что ли? — Василиса посмотрела вдоль улицы и заметила, что там как-то слишком многолюдно.

— Да нет, военных и ликвидаторов провожают.

— Каких военных? — В животе девушки свернулся тугой узел. — Каких ликвидаторов?

— Да… — начал было парень, но вдруг замолчал и резко рванул по дороге.

— Эй, ты куда? — крикнула ему вслед Василиса, но тот даже не обернулся… — Ладно.

Быстрым шагом и не переходя на бег только из-за неприспособленных для этого туфелек, журналистка поспешила к воротам и как раз успела увидеть, как за ними проезжает огромная колонна грузовиков.

— Да что тут происходит?! — Девушка прыгнула на лысоватого мужика лет сорока. — Что это? Откуда военные, что произошло?

— Да из леса пришли, — испуганно затараторил мужик. — Девочек из рабства спасли.

— Твою мать! — выдохнула журналистка и тут среди гвардейцев увидела знакомое бородатое лицо. — Рыбак!!!

Лицо повернулось, оглянулось и скрылось за спинами друзей.

— Рыбак, я тебя видела!!! — закричала Василиса и побежала вперёд, но едва она достигла группы, как перед ней вырос здоровенный громила по кличке Топор.

— Привет, Вась, — оскалил зубы он.

— Привет, Олег, где Рыбак?

— Рыбак… — Мужик обернулся и почесал лысую голову. — Не видел его со вчера, как вы ушли…

— Да ладно тебе, только что он здесь был. Эй, ребята, а где Рыбак?

— Рыбак?

— Не видел сегодня.

— А кто это?

Василиса не просто так считалась профи, она сделала вид, что поверила, а сама резко рванула и врубилась в ряды гвардейцев. Они удивлённо расступились — знакомого бородатого лица нигде не было.