— Вариантов не было, Ипполит Захарович, — пожал плечами я. — Если что, я всё сделал официально, и полиция уже получила признательные показания. И даже не я их выбил. Хотя я тоже выбил. И все свидетели тоже уже в тюрьме.

— А про Кострова в этих показаниях есть?

— Пока нет.

— Ну, хоть так.

Волков схватил водку и разлил.

— За победу! — провозгласил я, а граф, уже почти поднёсший рюмку ко рту, вздрогнул и пролил несколько капель.

— Да, — после некоторой заминки кивнул он и всё-таки выпил и вернулся к супу.

Несколько минут мы молча ели, а потом пустые тарелки сменились на новые, и к ним подали запечённого поросёнка и варёную картошку.

— Дмитрий Николаевич! — проговорил собеседник, отрезая себе приличный кусок свинины. — Если бы здесь сидел кто-то другой, я бы сейчас прочитал лекцию о том, что не стоит поступать опрометчиво. И что иногда лучше действовать путём переговоров… Или, на худой конец, через подставных лиц…

— Во-первых, я не могу себе позволить отказаться от закупок, — перебил Волкова я. — Во-вторых, никто не смеет убивать моих людей. Если этот ублюдок повторит, то следующим умрёт он. Ну а в-третьих, вы сами должны прекрасно понимать, что сейчас в империи не та ситуация, чтобы разыгрывать долгие и хитрые схемы.

— Вы верите в атаку «Центра»? — Ипполит Захарович наклонил голову.

— Я предпочитаю быть готовым ко всем возможным сценариям. Этот далеко не самый невероятный.

— Да уж… — Под горячее или от нервов Ипполит Захарович снова налил. — Ладно. Я попробую пока замять эту ситуацию с Костровым.

— Если что, Ипполит Захарович, — проговорил я, отрезая себе кусочек поросенка. — Как мы и договаривались, никто не знает о вашем участии в производстве.

— Ага… и образцы, которыми набита машина, тоже никому ничего не скажут. — Граф усмехнулся и жахнул рюмку. — Но об этом не волнуйтесь, в конце концов Костров мог меня попросить с вами поговорить. Он этого не сделал, так что сам виноват. Да и вы лично ему ничего не сделали.

Только убил трёх магов, но тут всё справедливо. Хотя нет, недостаточно справедливо. И, даже если Волков это дело пока что замнёт, я-то в любом случае всё запомнил. Но он прав, сейчас действительно нельзя тратить время на каждого мудака. Всему свое время, в том числе и ублюдку Кострову.

Вслух я эту мысль озвучивать, разумеется, не стал.

Ещё несколько минут, думая каждый о своём, мы ели, после чего Волков, прищурившись, посмотрел на меня.

— Трофеи-то нормальные?

— С паршивой овцы хоть шерсти клок, — ответил я, смотря через плечо графа в окно, где по дороге продолжали возвращаться грузовики.

— Согласен, — тоже обернулся Ипполит Захарович. — Что ж, давайте тогда поговорим о делах более приземлённых. Когда, вы говорите, вам привезут дополнительное оборудование?

Вернулся в Савино я около шести и тут же собрал в усадьбе небольшой совет. Дарья Петровна быстро накрыла нам ужин и ушла.

— Да всё бы хорошо, Дмитрий Николаевич! — пожал плечами Влад. — Добыча нам очень пригодится, да и семь миллионов наличными тоже. Но ведь Костров не успокоится. Это плевок в лицо…

— Это не плевок, а нормальный ответный удар, — поправил Свят. — Да и совсем разные вещи: устроить диверсию и привести армию к нам. Во-первых, у него нет на это формальных причин, Кустов не состоял в клане, просто его фирма была в холдинге. А во-вторых, все понимают, что сейчас не лучшее время. Он не от хорошей жизни из-за этого железа так психанул, а на войну ресурсов уйдёт много. Тем более мы сегодня ясно показали, что не мальчики для битья.

— Это да, — кивнул главный гвардеец. — Но пакостить он может. Нам же всё равно открывать новый офис в Усмани. Точки на рынке, опять же. Да и Огненная усадьба защищена не сказать, что очень надежно.

— Это плохо, да… — вступил в разговор я. — Значит, надо усиливать там гарнизон.

— Против диверсантов не особо поможет.

— Есть вариантик, — усмехнулся я и обернулся, чтобы проверить, все ли окна занавешены плотными шторами. — Короче, кто не знает, я вчера посадил кристалл иллюзий, и он уже шестнадцатого уровня.

— Ни хрена себе! — Катя аж уронила на блюдце кусок пирога. — А хранитель есть?!

— Есть, — кивнул я и прищурился. — Посмотреть хотите?

— А он видимый? — Девушка принялась вращать головой.

— Когда захочет. Только страшненький.

— Сам ты страшненький! — раздался из-под потолка красивый мужской баритон.

В следующий миг рядом со столом заклубился фиолетовый дым и по нему пошли разноцветные искры.

Реакция моих друзей на представление была разной. Влад на всякий случай положил на стол пистолет. Свят и Феникс широко улыбались. Катя же сидела с раскрытым ртом.

Искр становилось всё больше — туман засиял и взорвался.

— Я Гензо! — сообщил красивый фиолетовый пони, судя по завитой гриве и хвосту, посетивший сегодня парикмахера.