— Спасибо, — сказал я, прервав её рассказ, перешедший вообще в другое русло. — Это вам за беспокойства.

Достал небольшой мешочек с монетами, побряцал медяками внутри и кинул на колени Агафье. После чего обратился к Злате:

— Развяжи её и проводи. С закрытыми глазами.

Я уже направился к выходу, как вдруг пленница игриво промурлыкала:

— Погодите-ка, господарь похититель. Вы уверены, что не… это самое?

Её глазки с любопытством осматривали окружающий нас арсенал, а губы изогнулись в улыбке, от которой меня бросило в дрожь.

— Уверен! — твёрдо заявил ей в ответ и поспешил удалиться.

— Погоди, Л!… То есть… Стой! — Злата бросилась следом.

Чуть не выдала моё имя, но вовремя опомнилась. Я уж почувствовал, как к глотке подбирается гневный пучок жара, готовый вырваться ей в лицо тирадой из брани на нескольких языках.

Но обошлось.

— Что такое? — спросил я атаманшу, когда дверь захлопнулась.

— Насчёт нашего вопроса… — осторожно напомнила она. — Есть какие-нибудь новости?

— Скоро будут. — Кивнул для убедительности. — Я сообщу.

?-?----??----?-?

Помочь Злате избавиться от ярма Захара Кожедубыча можно будет чуть позже. Точнее, придётся это дело отложить. Через пару дней Ушанские отправят часть своей дружины патрулировать южные границы, и это значительно облегчит дело. Так что спешить не стоит.

А вот чем действительно надо заняться, так это сокровищницей. Судя по всему, Лют был уверен, что там хранятся сведения, способная раскрыть правду о моём «свержении». Но глава рода, как и его предки веками ранее, держат в тайне эту самую правду.

Мы с Аней занялись расшифровкой его записей и поняли, что этот пройдоха-Лют успел оставить кучу тайников, где спрятал записи или мелкие артефакты былой эпохи.

Ну, он думал, что так и есть, конечно. Только на деле ими оказались подделки-сувениры, скопированные со всякого хлама времён империи или даже настоящие вещицы, чудом дожившие до нынешних лет, но всё же не имеющих никакой практической пользы.

Например, в одном из схронов нашлась детская погремушка из слоновой кости. Почти целая.

На таких мелкими буквами выцарапывали коротенькие сказки-колыбельные, чтобы родителям не пришлось выдумывать или вспоминать, чем их убаюкивали в детстве.

На этой, видимо, когда-то была история про чудо-богатыря, но надписи стёрлись, и Лют через кривой перевод сделал вывод, что нашёл ритуальную реликвию старых богов. Или даже Исток. Был уверен, что в ней заключена сила, да только не знал, как её оттуда достать.

«…Оставлю это до лучших времён. В сокровищнице рода наверняка найдётся ответ, как пользоваться этим артефактом» — писал он в своей книжке.

Хотя пользоваться он мог и без всяких тайн, конечно. В погремушке даже камешки сохранились, чтобы бренчать.

Но всё же попадались не только бесполезные находки. Прежде, чем мы отыскали нечто стоящее, кроме ключа от сокровищницы, пришлось перерыть кучу тайников. Некоторые были прямо под носом Владимира и даже рьяного сторонника розг Владислава, но обошлось без лишних приключений. Во многом благодаря Ане. Одно её присутствие и доверие окружающих затмевало пошатнувшееся недоверие ко мне и отбрасывало кучу ненужных вопросов.

Так вот, в конце концов мы отыскали настоящий Исток. Правда, магии в нём оставалось на пару использований, поэтому придётся поберечь на крайний случай.

Но Исток крайне полезный. Это была свирель бога ветра Стрига. Я её раньше не видел в живую, но слышал рассказы и видел рисунки, поэтому узнал. Скорее всего, Лют не смог распознать магию, заточённую в артефакте, потому что его Источник не был достаточно развит. Но с первой ступенью Отрока это удалось.

Аня радовалась, словно маленький ребёнок. До умиления просто.

А затем как маленький же ребёнок сердилась и ругалась, когда узнала, что в сокровищницу она не пойдёт.

— Это нечестно! — возмущалась Аня гневным шёпотом. — Я столько сделала, чтобы туда пойти! Если бы не я…

— Да, согласен. Только благодаря тебе мы смогли узнать, что скрывали мои записи. И я благодарен, поверь. Но…

— Никаких «но»!

Девушка надулась, скрестила на груди руки и показательно отвернулась к окну. Мы сидели у меня дома, на окраине. Чтобы поменьше случайных глаз или ушей встретить.