– Это легко проверить, – улыбается Агата и колет уже свой палец. Не проходит и минуты, как артефакт начинает сиять ярким красным цветом.

Мое сердце обрывается. Я будто срываюсь в пропасть, а внизу меня ждет лишь кромешная тьма. Я смотрю на Рэймонда и ловлю тень сожаления, которая тут же сменяется решимостью. Он чуть приоткрывает губы, но я не хочу его слушать, потому как уже знаю, что именно он собирается сказать.

– Действительно. Какой мне прок от бесплодной истинной? – он практически слово в слово повторяет слова бывшей невесты, и я едва удерживаю рвущийся из груди всхлип. Я мысленно молю его не продолжать, но Рэймонд безжалостно заканчивает: – Истинная нужна лишь для того, чтобы подарить мужу сильного наследника.

Я не хочу верить в его слова. Не хочу их слышать. Я словно перенеслась из прекрасной сказки в самый жуткий из ночных кошмаров. По щекам скатываются дорожки слёз, смешиваясь с холодным летним дождём, что уже и не думает останавливаться.

– Но как же предназначение? – дрожащим голосом спрашиваю я, но Рэймонд, не говоря ни слова, отворачивается и тяжелыми шагами спускается с пьедестала, на котором всего несколько минут назад мы клялись друг другу в вечной любви.

– Предназначение? – вмешалась Агата, не пытаясь скрыть своего ликования. – Не смеши, кому нужна пустышка?

– Мы ведь уже женаты… – сдавленно шепчу я, не в силах справиться с новой действительностью, в которой я больше не нужна тому, без кого не представляю свою жизнь.

Дракон едва заметно повел головой, будто мог услышать мои слова, и на миг приостановился, словно передумал уходить. Сердце трепыхнулось: быть может, он переменит решение, быть может, придумает, как спасти нашу любовь… Но Рэймонд так и не обернулся.

Расправив широкие плечи, он подошёл к моему отцу и что-то шепнул ему на ухо. Отец нахмурился и кивнул, быстро глянув в мою сторону. После дракон удалился, не попрощавшись с собравшимися гостями.

– Ваш брак ещё не консумирован, – едко заметила Агата и окинула меня победным взглядом.

Я чувствовала на себе сотни взглядов, любопытных, сочувствующих, злорадствующих, а дождь нещадно поливал замерзшие плечи холодными каплями, сбегал по щекам вместе с горячими дорожками слез.

Я не помню, как сорвалась с места, как, не разбирая дороги, бежала прочь от несправедливости этого мира, от злых людей, соперницы и возлюбленного, оставившего меня совсем одну на растерзание голодной до сплетен толпы… Больше всего на свете мне хотелось остаться одной.

Ноги привели меня в поместье, находящееся в загородной резиденции Рэймонда, куда мы приехали для проведения свадьбы на природе. Я плохо разбиралась, где здесь что находится.

Дождь безжалостно хлестал по лицу, остужая мои эмоции, но боль всё никак не хотела утихать. Я была готова кричать от несправедливости, но не могла выдать и звука: горло обжигал удушливый ком. Я боялась, что если снова начну плакать, то уже не смогу остановиться…

Добравшись до высокой двери, я с силой толкнула деревянную створку, не дожидаясь пока это сделают слуги, мечтая скрыться в ближайшей комнате, но замерла, услышав неподалёку голос моего отца и, кажется, Рэя.

Сердце пропустило удар. Не до конца сознавая свои действия, я словно завороженная направилась в сторону, откуда доносились знакомые голоса.

Одна из дверей была приоткрыта и я остановилась, не дойдя до полоски света, вырывавшейся из комнаты в коридор.

– … вы должны отправить её как можно дальше отсюда. В другие земли, на другой континент – куда угодно. Главное, чтобы она не попадалась никому на глаза. Особенно мне… И еще. Не нужно сообщать мне ее новый адрес…

Он замолчал.

– Я понимаю, – отозвался мой отец.

Я тоже понимала. Он больше не хочет, чтобы хоть что-то связывало его с бесполезной, ненужной женой. Хотел избавиться от меня и забыть о самом моем существовании…

В груди будто разлили расплавленное железо, и я зажала рот руками, чтобы не закричать. Нельзя обнаружить своё присутствие. Я попятилась, а затем развернулась и бросилась к лестнице.

Сбежав по ступеням вниз, я нырнула в ближайшую кладовую и, упав на жесткую деревянную скамью, дала волю эмоциям. Они вырывались рваными всхлипами и горькими рыданиями, не приносящими и капли облегчения.

Боль лишь росла, грозясь разорвать меня на кусочки. Дождь усилился, гулко подбивая подоконник. Он плакал со мной, пока я, обессилев от горя, не уснула.

– Поедешь пока в Ильстен, – отец вручил мне небольшой мешок золотых. – Тут на первое время хватит, потом мы с мамой попытаемся переправить ещё.

– Но ведь это соседнее королевство! – возмутилась я, никогда раньше не покидающая своего родительского дома.

Боль предательства мужчины сменилась страхом неизвестности.

– Это не на долго, пока всё не уляжется, – отец выглядел довольно спокойным, но я то прекрасно помнила слова, что сказал ему Рэймонд.