А еще теперь я могу сосредоточиться на учебе. А еще приходится помогать Але Самсоновой вывести профессора на чистую воду. Я должна заигрывать с профессором и сделать вид, что готова зайти дальше.

— Так, он почему – то не торопится звать тебя к себе. – Говорит спустя пару дней Алла, пока красит мне губы бледно розовым, создавая образ Лолиты.

Я уж не буду ей рассказывать, что осторожничает он из – за Карима, который обвинил его и продюсера в распутстве.

— Не знаю. Я вроде улыбалась ему.

— Но пусть пока довезет тебя до общаги. Покажи, что ты готова дать ему привилегии к своему телу. Поняла?

Мне неприятно это все, но я уже пообещала, даже надела платье, которое принесла мне Аля. На тонких лямках, легкое, привлекающее слишком много внимания.

— Поняла, но мне это не нравится. — Я все думаю рассказать про план Кариму, хотя последние пару дней он почти не пишет, сильно занят. – Может он передумал меня соблазнять?

— Шутишь? А кто предложил найти тебе композитора? Думаешь, он это всем подряд предлагает? Слушай, я не прошу с ним спать. Просто попади к нему домой и поставь прослушку. Все, давай, он тебя ждет, — отправляет из женского туалета, где мы переговаривались.

Я, вздохнув, спешу на выход, чтобы выполнить миссию, на которую подписалась.

Отхожу в сторону, где договорилась встретиться с Константином Дмитриевичем. Осматриваюсь, чтобы никто меня тут не увидел. Я не могу себе позволить стать изгоем, как та девушка, иначе никогда не смогу стать ровней Кариму.

Вздрагиваю, когда передо мной останавливается машина. Черная и очень представительная.

Первые пару секунд сердце бьется где – то в горле. Профессор купил новую? Я не хочу с ним ехать.

Я не знаю, как оставаться с ним наедине в таком тесном пространстве.

Окно открывается, и я уже готова шагнуть назад.

Ахаю, прижима ладони к щекам. Это — Карим…

Я без раздумий открываю дверь и прыгаю к нему на сидение. Его улыбка, Господи, ради нее можно предать родину.

— Выруби телефон, у меня не так много времени, не хочу, чтобы нас прервали.

Я выключаю телефон, как велено, чтобы никто нас не побеспокоил.

Проучить профессора можно и позже, а когда в следующий раз на меня найдет время Карим – я не знаю. Значит должна полностью посвятить себя ему столько времени, сколько он нам отведет.

— Скучала, малыш? — тянет он меня к себе на колени, прижимаясь губами к шее, пока за моей спиной закрывается перегородка между пассажирами и водителем.

Я прикрываю глаза от восторга, вжимаюсь к его тело, веду от твердой груди, к такому же стальному животу.

— Безумно…

— Покажешь? — стискивает он мою талию, а я радостно киваю, запуская руки сначала под рубашку и слыша хриплое ругательство. Не могу ждать, все внутри сжимается от предвкушения, что яростно стягивает низ живота и соски. Он просит показать, и я могу это сделать лишь одним доступным нам способом. Наклоняюсь, чтобы поцеловать Карима. Губы, подбородок, кадык, ключицы. Веду дорожку поцелуев, расстегивая пуговицы за пуговицей, пока не оказываюсь на полу у него в ногах. Он запускает одну руку мне в волосы, другой стягивает лямку платья и лифчика, взвешивая в пальцах грудь… Боже, как же приятно.

— Покажу, — с улыбкой шепчу, облизывая губы, продолжая бороться с ширинкой и замком на ремне, пока обе ладони не обхватывают тяжелую, налитую кровью плоть. Боже, во рту столько слюны, которую вместо того, чтобы сглотнуть спускаю на головку, слушая самое важное:

— Ох, бля Арин, возьми в рот, мне нужен твой нежный язычок и ротик…

Меня не нужно уговаривать, я открываю рот, обтягивая член плотным кольцом. Втягиваю пряный аромат, сходя с ума от того, что он со мной делает. В кого превращает. В самку, которой просто необходимо познать своего мужчину. Прямо сейчас. Без стеснения и границ, которые однажды между нами он стер.

Карим не спешит, позволяет облизать свой член. Вспомнить все уроки, которые он давал в единственную ночь. Я сжимаю ствол у основания. Теперь он становится еще тверже, наливается кровью, порождая внутренний трепет похожий на страх. Я прекрасно помню как давилась, когда не учил принимать член в горло. Как слезы смешивались со слюной, как задыхалась, пока Карим удерживал мою голову.

— Давай, малыш, покажи как скучала, — запрокидывает он руки за голову, чуть сползая по сидению, чтобы мне удобнее было трогать его и целовать. Я поглаживаю член по всей длине, поднимая ресницы и поглядывая в расслабленное лицо моего мужчины. Облизываю губы язычком и тут же трогаю им же головку. Обвожу по кругу, веду влажную линию вниз, до тугих мешочков, что стягиваю в своем кулаке.

Собственное тело вибрирует от желания, между ног столько влаги, что собственное белье неприятно натирает.

Отвлекаюсь на Карима, посвящая эту композицию с пошлым названием, издавая развратные звуки ртом, которым стягиваю член, двигая головой все быстрее.

Мы проводим в машине почти два часа, кружа по городу. Мне уже больно от перевозбуждения, потому что Карим мучает меня, не проникая и не давая кончить даже когда насухо вылизывает. Но все прекращается, когда я наконец лежу в болтающемся на поясе платье, а он на коленях между моими ногами лишь с расстегнутой рубашкой, грудь под которой я постоянно глажу. Мне хочется его касаться, снова и снова, не прекращая это безумие.