Потому что он был наш.

Заметка для себя: спать в машине невесело. Особенно в той куче дерьма, которую мне удалось угнать вчера с лодочной станции. Я имею в виду, это было все, что я смогла сделать с моими ограниченными ресурсами. Проходя мимо фургона сантехника, я прихватила отвертку, подмигнула ему, засунула ее в рукав и прошла мимо, сделав непринужденный вид. Вероятно, это было бы более эффективнее, если бы мое лицо не было такого яркого фиолетового оттенка, но я все равно восприняла это как победу, потому что он не поймал меня. В любом случае, вооруженная только отверткой, мой выбор для взлома машин был особенно ограничен, поскольку они должны были быть достаточно старыми, чтобы не иметь сигнализации и системы ключей, которую я могла бы обойти с помощью моей маленькой желтой подружки.

Итак, я нашла себе симпатичный красный джип, который был старше меня и имел пластиковые окна, которые я смогла открыть без особых усилий. Конечно, в нем было совсем некомфортно, и из-за отсутствия окон всю ночь напролет дул холодный океанский бриз. Бензина в ней было мало, и он издавал странный скрежет при переключении передач, но нищим выбирать не приходится, и все такое.

Тем не менее, мне нужно было внести кое-какие серьезные улучшения к сегодняшнему вечеру. Как минимум, раздобыть одеяло. Может быть, еще и какую-нибудь одежду, поскольку мое симпатичное бикини и короткие шорты потеряли свою привлекательность, поскольку мои сиськи дрожали от холода в темноте.

Я застонала, приподнимаясь, и невнятно прокричала проклятие в адрес гребаных чаек, которые, казалось, думали, что это идеальное место, чтобы остановиться и визжать друг на друга часами напролет.

Маленький песик, которого я отказалась назвать, потому что все еще ждала, что он бросит меня, радостно сел и лизнул мою руку, пока я убирала с лица спутанные волосы. Расческа должна была войти в первую десятку списка вещей, которые я должна была раздобыть сегодня. После того как меня похоронили заживо, купания в океане, а теперь еще и сна на волосах, мои темные локоны длиной до задницы определенно были в полном беспорядке. Хорошо, что у меня была моя верная бейсболка «Могучие Рейнджеры», чтобы скрыть худшее, но с какой бы стороны не посмотреть на это, щетка определенно была необходима.

Я с некоторым трудом открыла дверцу машины — она заскрипела и ее немного заклинило, — а потом наконец смогла вылезти из этой чертовой штуковины.

Я расправила плечи и выругалась, наклонившись, чтобы взглянуть на свое лицо в боковое зеркало. Я выглядела… чертовски ужасно. У меня был чертовски большой синяк под глазом, хотя, к счастью, он не был настолько опухшим, чтобы я не могла видеть из-за него, а следы пальцев на моей шее приобрели желто-синий оттенок, что, как я надеялась, означало, что они исчезнут в течение дня или двух. По крайней мере, теперь, когда цвета слились воедино, уже не казалось столь очевидно, что меня душили. Маленькие победы и все такое.

В бардачке лежала полуоткрытая пачка жвачки, и я была достаточно голодна, чтобы потянуться за ней — не говоря уже о том, что зубная щетка должна была попасть в список. Блядь.

Я припарковалась на старой дороге, которая вела вниз под пирс, и вздохнула, жуя свою несвежую жвачку, глядя на деревянный настил над головой. Прищурившись, я смогла разглядеть свое имя, вырезанное на дереве вокруг одной из толстых балок, поддерживающих его, прямо под краем самого пирса. Джей-Джей сделал это давным-давно, когда жизнь была как персик со сливками, и худшим, что со мной происходило, был сосед, чьи глаза следили за мной слишком часто, и чьи прикосновения задерживались слишком надолго. Тогда это казалось концом света. Но дайте мне снова встретиться с Акселем Филлипсом в любой день недели. По крайней мере, с той его версией, которая еще не решила, что со мной делать. Той, которая заставляла меня чувствовать себя неловко, когда мне было тринадцать, но не делала ничего, кроме нежелательных взглядов на меня.

Имя Джей-Джея, конечно, тоже было там, рядом с Фоксом, Чейзом и Мавериком, как всегда. Интересно, спускаются ли они сюда когда-нибудь теперь? К заколоченному дощатому настилу и сломанному колесу Обозрения, которое раньше значило для меня весь мир. Черт, раньше это и был мой мир. Раньше я мечтала, что однажды мы придумаем, как снова запустить все старые аттракционы, и поселимся в одном из заброшенных казино. Простые мечты для милой девочки, понятия не имеющей, как сильно жизнь собирается пнуть ее под зад. Впрочем, не думаю, что мне хотелось бы быть такой наивной сейчас. По крайней мере, теперь я знала, что мир готов подкинуть мне. Мне не нужно было думать, «что если», и тратить время на мечты.

Я выплюнула отвратительную жвачку в переполненное мусорное ведро, нырнула под пирс, чтобы пописать, как бродяга, — которой, как я думаю, я теперь и была, — затем вернулась к своей машине, своим пятнадцати баксам, своему скейтборду и кепке Могучих Рейнджеров. Неплохо. Дом, милый дом.

Дворняга виляла хвостом и переваливалась с боку на бок на переднем сиденье, похоже, считая, что у нас все было очень хорошо, так что я была склонна поверить ему на слово. Я должна была предположить, что он видел гораздо худшее, если думал, что это шаг вперед, а я не хотела падать еще ниже, чтобы узнать, что я упустила.

То, что я приняла за ранний рассвет, на самом деле было серединой дня, если судить по солнцу. Видимо, смерть действительно отняла у меня все силы. Это означало, что я проспала в этой куче дерьма четырнадцать часов или около того. Неудивительно, что мое тело болело, и я задыхалась от желания попить. Хотя отек в моем горле, казалось, сегодня немного спал.

Я провела рукой по лицу и тут же пожалела об этом, так как все мои синяки ужасно заболели.

Что, блядь, мне делать?

Мне нужно было разобраться со своим дерьмом, а потом выяснить, где сейчас находятся парни-Арлекины. Может быть, если я потрачу немного времени, наблюдая за ними, я смогу понять, как лучше всего заполучить их ключи. Пять ключей — и я буду обеспечена на всю жизнь. У меня будет все, что нужно, чтобы начать все сначала в новом месте, где-то далеко-далеко отсюда. Может быть, я полечу на восточное побережье и найду там какой-нибудь пляжный городок. Пары сотен миль должно было хватить, чтобы быть уверенной, что Шон никогда не узнает о моем чудесном воскрешении и я смогу уйти невредимой и свободной. При условии, что я не буду возражать против того, что этот ублюдок убил меня и вышел сухим из воды. Я все еще была наполовину уверена, что хочу взять в руки пистолет и свершить над этим мудаком собственное правосудие, но сейчас я согласилась бы даже на чертову туалетную бумагу.