Я ухмыльнулся и потащил ее в душ, на ходу снимая с себя одежду. Когда я потянулся к бретельке ее бикини, она с диким звуком шлепнула меня по руке, и я закатил глаза, вставая за ней обнаженным.

Она продолжала шлепать меня по рукам, пока я пытался вымыть ее, все это время стоя ко мне спиной. Когда мы снова вышли из кабинки, она даже не позволила мне обернуть ее полотенцем.

— Просто позволь мне помочь тебе, — скомандовал я, но она проигнорировала меня, вылезая из бикини в полотенце и бросая его в корзину для белья у раковины. Затем она протиснулась мимо меня и потянулась за моими джинсами, валявшимися на полу. Я поймал ее за талию, чуть не сбросив полотенце, и она вцепилась мне в руку, как дикарка.

— Боже, как же ты меня бесишь, — прорычал я, неся ее обратно в свою комнату и отпуская там, после чего схватил свои джинсы и достал из кармана ключ от двери.

— О, это я тебя бешу? — невесело усмехнулась она, и ее разноцветные волосы мокрыми волнами рассыпались по плечам. Блядь, она выглядела аппетитно. Я медленно подошел к ней, как хищник, приближающийся к своей добыче, и она начала пятиться к кровати.

— Да, ты упрямая, болтливая, безрассудная соплячка, — сказал я, оскорбляя ее с каждым своим шагом вперед.

Ее ноги ударились о кровать, и на секунду она растерялась, прежде чем взяла себя в руки и выпрямила спину. — Ну, а у тебя мания величия, так как же, по-твоему, я должна себя вести?

Я приблизился к ее лицу, вдыхая аромат моего средства для душа на ее коже, и мой член начал пульсировать. — Я ожидаю, что ты будешь вести себя так, как я скажу.

— Этого никогда не случится. Ни в этой жизни, ни в следующей, ни в той, что после…

Я поцеловал ее, чтобы она заткнулась, и она с яростным рыком отдернула голову. Она подняла колено, чтобы ударить меня по яйцам, но я толкнул ее на кровать, прежде чем она успела это сделать. Ее полотенце соскользнуло, и она поспешила затянуть его, прежде чем я увижу ее голую киску. Пока я наблюдал за ней с диким голодом, я не был готов к тому, что пятка ее ноги врежется в мой член, и я застонал от боли, отшатнувшись в сторону и обхватив свои причиндалы. Она пробежала мимо меня, отперла балконные двери и убежала со связкой ключей в руке. Я выругался и бросился за ней, но к тому времени, как я вышел на улицу, она уже воспользовалась ключами, чтобы открыть дверь на своем балконе. Я побежал изо всех сил, чтобы попытаться поймать ее до того, как она войдет в свою комнату.

Она взвизгнула, проскользнув внутрь и захлопнув дверь. Я врезался в нее, а секундой позже ключ повернулся в замке. Она победоносно ухмыльнулась, прижав средний палец к стеклу, и я нахмурился, чувствуя, как мое сердце колотится о грудную клетку.

Я наблюдал, как она поспешила к своей двери, открыла ее, чтобы впустить Дворнягу, а затем повернула замок и на ней. Я в гневе ударил ладонью по стеклу.

— Роуг! — Рявкнул я. — Открой эту дверь.

Она медленно подошла обратно к окну, взялась за полотенце и, прикусив губу, слегка приоткрыла его, едва удерживая. Мое дыхание стало поверхностным в ожидании шоу всей моей жизни. Голос в моей голове кричал «Красная тревога», но мальчик во мне не мог перестать пялиться и надеяться, что она по какой-то неизвестной причине решила показать мне свое тело.

— Кто здесь на самом деле обладает властью, Барсук? — спросила она, выгибая бровь, а затем задернула занавески, и я снова ударил ладонью по стеклу с ревом разочарования.

Будь она проклята. И будь проклят мой член за то, что она так легко ввела меня в заблуждение.

Я вернулся в свою комнату, захлопнув балконную дверь с такой силой, что весь дом задрожал, а затем схватил какую-то одежду и натянул ее. Хрен знает, во что я вообще был одет, когда выскочил за дверь и побежал трусцой вниз по лестнице на поиски своих братьев.

Было уже поздно, но мои парни всегда праздновали после работы, и особенно после того, как мы нанесли такой серьезный удар по Маверику.

Я нашел их в гостиной, спорящими о том, что включить по телевизору — музыку или порно. Джей-Джей, очевидно, хотел порно.

Заметив мое появление, они оба замолчали, глядя мимо меня в поисках четвертого члена этого семейства.

— Где она? — Спросил Джей-Джей, отказавшись от попыток вырвать пульт от телевизора из рук Чейза и одарив меня взглядом обиженного щенка. — Ты снова разозлил ее?

— И почему твои спортивные штаны надеты задом наперед? — Чейз фыркнул.

Я пожал плечами, плюхнулся в кресло, взял оставленную там бутылку рома и сделал большой глоток.

— Ради своего святого, Фокс, — прорычал Джей-Джей, направляясь ко мне, и я вскинул бровь от такого проявления агрессии.

— Что? — Рявкнул я, альфа во мне поднял голову.

Чейз включил какую-то музыку, плюхнулся на диван и зажал сигарету в губах.

— Ты знаешь «что», — сказал Джей-Джей, и его глаза сузились.

— Я не понимаю. — Я сделал еще глоток рома. — Почему она так себя ведет? На тебя она так не огрызается.

— Это потому, что я ей действительно нравлюсь, — дерзко сказал Джей-Джей, и я сел прямее, когда гнев просачивался сквозь меня из-за этого намека. — Выслушай меня, — продолжил он, прежде чем я успел его задушить. — Если бы ты провел с ней немного времени, как это делаю я, поговорил с ней, выслушал ее, возможно, она бы поладила с тобой. Знаешь, как ты всегда ладил с ней, когда мы были детьми?