Она сделала паузу, и ее хватка на лезвии ослабла так, что она позволила мне вытащить его из ее пальцев. — Она была идиоткой.

— Она была совершенством, — прорычал я.

— И теперь она разрушена, — вздохнула она, и я повернулся, притягивая ее к себе, а зубы заскрипели у меня во рту. Я обхватил ее затылок, прижался лбом к ее лбу и посмотрел ей прямо в глаза. — Никогда.

Она растаяла в моих объятиях, качая головой, и ее губы коснулись моих. — Мне нравится притворяться, что мы — это они.

— Мы — это они, — прорычал я. — Только со шрамами.

— Мы уже никогда не будем прежними, — прошептала она, и ее дыхание коснулось моих губ.

— Притворись, — настаивал я, и она кивнула, а капли воды потекли с волос по ее лицу.

— Прежний я тебя бы не поцеловал, — сказал я ей. — Он был трусом.

— А новая версия тебя крадет поцелуи, о которых я не прошу, — строго сказала она, и я мрачно усмехнулся, притягивая ее ближе, ее тело обвилось вокруг моего, и вода коснулась наших плеч.

— Но ты же просишь о них, только не ртом, — дерзко сказал я.

— Это то, что ты скажешь в суде, когда я выдвину обвинение в нападении? — она подразнила, и я провел пальцами по ее позвоночнику, заставляя ее дрожать.

— Нет, я поцелую тебя у них на глазах, и все согласятся, что я знал, о чем говорил, после того, как ты растаешь лужицей у моих ног.

Она хлопнула меня по плечу, черты ее лица исказились от гнева, но глаза сверкнули.

— Помнишь, как мы в последний раз забрались туда и прыгнули? — Я кивнул на каменную арку, и Роуг посмотрела на нее. Морские птицы кружили вокруг нее, гнездясь в скалах.

— Чейз упал и чуть не разбил голову о риф, — сказала она со смехом. Было буквально только одно место, где вода была достаточно глубокой, чтобы в нее можно было прыгнуть, и, если ты промахнешься, игра была окончена.

— Но он все равно забрался наверх и прыгнул, — фыркнул я.

— Он скорее умрет, чем останется в стороне, — размышляла она.

— Это чудо, что мы все еще дышим после того безумного дерьма, которым занимались раньше.

Она прикусила губу, все еще глядя на «Врата Ада». — Спорим, я все еще могу забраться туда.

— Это опасно, — тут же прорычал я, хотя и знал, насколько это лицемерно. Но теперь я не был ребенком-идиотом и не собирался рисковать, чтобы она навредила себе.

— Я думала, нам сегодня по шестнадцать, — с вызовом произнесла она, и озорство в ее глазах пробудило во мне мальчишескую жилку.

Она отпустила меня и поплыла прочь к арке, а я, чертыхаясь, бросился в погоню. Она начала карабкаться вверх по отвесной скале прежде, чем я добрался туда, и я поспешил за ней, пытаясь поймать ее прежде, чем она успеет прыгнуть, но девушка была быстра.

Она добралась до вершины арки, и я тоже поднялся на ноги. Я уже собирался потребовать, чтобы она спустилась — хотя это вряд ли помогло бы, — когда она протянула мне руку.

Она была насквозь мокрой, ее подтянутое тело отливало медом в лучах солнца, а блеск в ее глазах заставлял меня чувствовать себя так, словно я стоял перед богиней, которая владела каждой частичкой меня, вплоть до моей души. Сейчас я действительно был словно тем ребенком, стоящим перед девушкой, которую он любил еще до того, как узнал, что такое любовь.

Я вложил свою руку в ее, и она улыбнулась мне, бросив на меня взгляд, который казался болезненно мимолетным.

— Увидимся на дне, — сказала она, потянув меня за руку, и я прыгнул через край вместе с ней, целясь в самую темную воду внизу. Мое сердце воспарило, когда мы достигли поверхности и погрузились глубоко под волны, а падение наэлектризовало мое тело.

Вынырнув, мы поплыли обратно к лодке, и я взобрался на нее сзади, проведя большим пальцем по ее позвоночнику, когда проходил мимо нее, чтобы достать бутылки с водой из своего рюкзака. Я проверил свой телефон и обнаружил сообщение от Джей-Джея, в котором говорилось, что со стороны «Проклятых» все спокойно, но пожар на складе Маверика был потушен ночью. Я не думаю, что пройдет много времени, прежде чем он нанесет нам ответный удар, но сначала картель отвлечет его на некоторое время. А если нам повезет, то они убьют его за нас и навсегда покончат с этой войной.

Когда я снова повернулся к Роуг, она стояла прямо за мной на цыпочках, и комок подкатил к моему горлу.

— Это ничего не значит, — сказала она, а затем крепко поцеловала меня, обхватив сзади за шею. Я уронил бутылки с водой и свой телефон, схватив ее за талию и притянув ближе.

Я целовал ее медленно и глубоко, и ее язык двигался вместе с моим, ощущая вкус морской соли и моей будущей жены. Я был наполовину искушен встать на одно колено прямо сейчас, если бы знал, что она не ударит меня за это по яйцам. Но я все равно как-нибудь заслужу от нее это «да». Моя девочка однажды сломалась из-за меня, и теперь моя задача — исцелить ее. Я найду каждый ее сломанный кусочек и починю их один за другим. Пока она не перестанет страдать и ненавидеть. Пока она не простит меня за все плохое, что я сделал. Пока она не поймет, что всегда была моей и всегда будет.