И почему его здесь держат тоже понятно. У влиятельных господ дохрена врагов, поэтому их дети должны быть в безопасности. И к магам-охранникам прибавился вот такой пёс.

— Сюище, — Мишу аж передёрнуло.

— Ага, — кивнул я, хотя довольно покосился на здоровенную псину. Зверь, говоришь? Буду иметь тебя в виду. Отдыхай пока.

Что он и делал. Грудная клетка этого большого холма, покрытого шерстью, равномерно вздымалась и опускалась. Хотя нос его странно шевелился. Он унюхал нас.

— Говоят, када гуяет, влагов ест… зивьём, — испуганно посмотрел на меня Миша.

— Моодес, — одобрил я, нисколько не испугавшись.

И тут же позади послышался голос Коленьки-говна-Демидова.

— Так-так, и сто ви деаете? — злорадно ответил он.

Мы с Мишей обернулись.

Мой товарищ побледнел, а я нахмурился, встречаясь взглядом с мелким выродком.

— Смийнов, ти скоо там буешь, — он указал мне в сторону вольера.

Я же ухмыльнулся. Молитесь своим богам, чтобы я не попал туда. Энергии немного, но её, думаю, хватит, чтобы вблизи подчинить его. Это самое энергозатратное в моём деле. А держать связь в течение секунд пяти… Маны должно хватить и на это.

Мы смотрели с Демидовым друг на друга, играя в гляделки, пока не услышали испуганный голос Лены:

— Ах вы, сорванцы! И что вы тут делаете?! Как убежали?!

Зверь проснулся окончательно. И рванул спросонья в её сторону.

— ААГГРРРРАААУУУУ! — раздался его рёв, и полумонстр ударился массивным лбом в защитный купол.

— А-а-а-а! — закричали все пацаны, отбегая от клетки. Я же остался на месте, чувствуя ярость Зверя.

А ты хорош, однако. Я подумаю насчёт тебя.

— Серёжа! Пошли! — подскочила ко мне Лена и мельком взглянула на моё запястье.

Точно! Вот я и понял, зачем на мне этот браслетик. Это же защита от этого пёсика. И понятно, почему он бросился на Лену — на её руке похожего браслета не было. Видно, забыла нацепить его.

Это подтвердил и охранник, выскочивший из небольшого синего домика.

— Елена Юрьевна! Как же так?! Браслет! — возмущённо вскрикнул он.

— Ой, забыла надеть, извините, — побледнела она.

— А нам потом магов вызывай, чини эту треклятую защиту… — пробурчал он, прячась обратно в домик.

— Я надену его! — крикнула ему вслед Лена, но вряд ли он услышал.

Воспитательница отвела нас обратно, на площадку, где уже половина детей была с ног до головы в этом чёртовом песке.

Ещё один минус данного мероприятия. Нахер куличики! Я лучше в сторонке побуду. Точнее, мы с Михой.

Да и он был не против. Мы заприметили неподалёку от песочницы металлическую лестницу, с кольцами и канатами. Там мы и провели остальное время.

А затем Оля взглянула на время, Лена повторила её движение, и третья воспитательница в очках — не знаю, как её зовут — и нас начали загонять в дом.

Наступило обеденное время. С кухни доносились аппетитные ароматы. На это молниеносно отреагировал мой желудок. Бурно и возмущённо заурчал. Но обедать я буду у себя в поместье. Это я понял, увидев на пороге маман.

Она радостно засверкала глазами и раскрыла руки в объятьях.

— Приве-е-т! — крикнула она. — Ну как сегодня денёк прошёл, сынуля?

Фу… Сы-ну-ля. Что за обзывательство?! Лучше сын, в крайнем случае — сынок! На остальное я не соглашаюсь.

Увидев, что я нахмурился, маман восприняла это как «что-то случилось».

— Всё хорошо, Серёжа вёл себя хорошо, — подошла к ней Лена. — И у него появились друзья.

— Ух ты! — воскликнула маман и растерянно взглянула на Мишу, который стоял возле меня всё это время.

Я увидел его отца, который пришёл за ним.

Граф Кутузов угрюмо посмотрел в нашу сторону. Затем кивнул маман, поздоровавшись таким образом.

— Пока, длужисе! — махнул мне Мишка.

— Поа! — ответил я взмахом руки.

Кутузов очень быстро переодел своего сына. Когда Миша со своим отцом вышли в коридор, мой чуткий слух различил начало их беседы.

— Миша, ты забыл наш вчерашний разговор? — хмуро обратился отец к Мишке.

— Сиожа спас миня, — ответил Миша. — Он длух.

Ну красавчик, что ещё сказать! На это я готов ему аплодировать стоя. Что ему ответил Кутузов, я уже не расслышал. Слишком было далеко.

В это время и маман управилась, накидывая на мою голову головной убор с козырьком.

— А теперь пошли домой, — ответила она, криво улыбнувшись, и посмотрела на меня с лёгким укором.

И нечего на меня так смотреть! Я сам знаю, с кем мне дружить, а с кем враждовать!