Милена со стоном потерла виски. Эх, Дарья, кузина, вляпалась так вляпалась! И Вадим туда же… Оба рисковали всем — честью рода, положением, репутацией… Не удержали Лисовского, упустили, позволили сбежать! Дядя теперь с их три шкуры спустит!

Милена не то чтобы питала сильные родственные чувства к Дарье… но уважала ее как сильную Одаренную. За время тренировки они успели немного сдружиться.

«Хотя… может, я рано паникую?» — забрезжила вдруг мысль, — «А вдруг все не так плохо? Может, Дарье удастся как-то замять это дельце, сделать вид, что ничего не случилось? В конце концов, здесь ведь только свои, чужих нет…»

Она покосилась на Вадима и охранников, которых медики уже вынесли на свежий воздух и оказывали им первую помощь. Хмыкнула мрачно… да-а-а… дела…

Виконтесса досадливо цокнула. Похоже, выкрутиться не получится. Придется Дарье и Вадиму во всем признаваться дяде, уповая на его милость и понимание… Они упустили ценного пленника.

Додумать Милена не успела. Снаружи послышался шум моторов, хлопки дверей. Отрывистые команды, лязг оружия. И вот уже в проеме дверей возникли внушительные фигуры гвардейцев в полном боевом облачении.

— Именем Императора! Всем оставаться на местах! — рявкнул один из них, выступая вперед.

За плечом бойца маячила до боли знакомая физиономия со щегольскими усиками и надменным прищуром глаз. Генерал-губернатор Горовой собственной персоной, чтоб ему пусто было!

Милена непроизвольно втянула голову в плечи. То, что надо! Влипли так влипли!

Ну, была не была! Кривотолкова решительно двинулась навстречу вошедшим. Прочистила горло и хрипло произнесла:

— Ваше Высочество! Генерал! Господа офицеры! Прошу прощения, у нас тут небольшое… недоразумение приключилось. Дичь непредвиденная!

Генерал смерил ее недоверчивым взглядом. Красноречиво приподнял бровь, обводя глазами разгромленный зал.

— Недоразумение? — процедил он сквозь зубы, — Хороши у тебя недоразумения… Милена, да?! Особняк едва по кирпичику не разнесло!

Милена сглотнула. Опустила взгляд, кусая губы.

Но тут за спиной генерала раздался негромкий, полный холодной ярости голос:

— Отставить.

Из-за широких спин гвардейцев степенно выплыла знакомая фигура, затянутая в безукоризненный камзол. Бледное, породистое лицо, тонкие губы, отточенный жест руки, небрежно поправляющей рукав… Император Александр V собственной персоной!

Милена замерла, не веря собственным глазам. Ох ты ж ешкин кот! Сам Государь пожаловал, и так скоро!

Не успела она и рта открыть, как из-за плеча Императора показалась еще одна физиономия — хмурая, раздосадованная. Дядюшка Дмитрий, легок на помине! И судя по перекошенной роже, явно не в духе…

Кривотолков быстрым шагом пересек разгромленный зал. Подлетел к Милене, впившись пальцами в плечи.

— Ты в порядке? — отрывисто бросил он.

— Д-да, дядюшка… — пропищала Милена, словно мышь в лапах кота.

Кривотолков тряхнул ее как куклу, прошипел в лицо:

— Тогда какого дьявола тут стряслось?

В его глазах плясало неподдельное бешенство. Милена невольно сжалась, хлопая ресницами. Попыталась вывернуться из железной хватки, пролепетала сбивчиво:

— Дядя, все не так! Я не виновата, честно! Это все Лисовский! Он с катушек слетел, начал крушить все подряд! Дарья, Вадим и Вольди пыталась его скрутить, но куда там! Он же как бешеный зверь! А больше сильных бойцов в особняке в эту ночь и не было, даже тётушки Илоны… все разъехались по делам…

Кривотолков оторопел. Отшатнулся, будто от пощечины. Его лицо стремительно краснело, наливалось кровью, словно перезревший помидор. Он сделал несколько глубоких вздохов, явно силясь обуздать клокочущий в груди гнев.

А потом снова впился взглядом в перепуганную племянницу. Процедил тихо и страшно:

— Фома сбежал? И бардак тут он устроил? Так я тебя понял, да?

Милена судорожно кивнула. Затрепетала, словно пойманная в силки пташка.

— А ну-ка, милая, поведай — как это вышло? Почему Лисовского не усмирили? Где была охрана, куда смотрели печати и артефакты защиты? Где Дарья и остальные?

Голос князя сочился неприкрытым сарказмом. Он смерил Милену уничижительным взглядом, явно не ожидая вразумительного ответа. Одаренная побледнела еще сильнее, сглотнула. Теребя дрожащими пальцами прореху на рукаве, она залепетала:

— Мы сделали все, что могли! Я… поддерживала сражавшихся… — на самом деле Милена была занята тем, что убегала от чудовищ, призванных Фомой. Самого Лисовского она видела лишь пару раз, — Бойцы били Фому со всех сторон, гасили, как могли! Я сама на него с Даром кидалась, думала, уж в этот раз укрощу! А он… он будто невменяемый был, глаза пустые, стеклянные… И такая мощь от него исходила, такая ярость слепая! Любые атаки — что об стенку горох!