Измена. Босс не отпустит

Аннотация

Леон и Стася были идеальной парой, пока...не случилось "однажды"...

Однажды она застала его в кабинете с другой и с этого дня их жизни изменились навсегда.

От былой любви остался только пепел. Но все мы знаем, что из пепла может возродиться нечто новое. Леону и Стасе повезло. Они непросто сумели преодолеть все испытания и стать настоящей семьей, но и смогли воскресить сгоревшие дотла чувства.

ПРОЛОГ Из салона красоты я выхожу вприпрыжку. У меня новая прическа, новый цвет волос и совершенно новое ощущение счастья внутри. Надеюсь, Леону понравится смена имиджа, и он покроет меня поцелуями прямо в своем кабинете. На улице морозно. Я набрасываю на голову кашемировый шарф и выдыхаю горячий пар. Перед глазами кружатся снежинки, которые покрывают асфальт тонким белым слоем. Снег еще растает. Ноябрь. Не поскользнуться бы на льду и не сломать каблук на любимых сапогах. Жалко будет с ними расставаться. Достаю из кармана пальто телефон, и смотрю, где едет такси. Прибудет через три минуты, читаю про себя и, закусив губу, лезу проверить электронную почту. Два письма от юриста, одно из администрации города и еще одно от хорошего друга моего мужа Эрнеста. Эр давно стал и моим другом. Мы ходили в оперу, театр, посещали различные модные рестораны, ненавистные моему мужу, пока Эрнест и его жена Регина не уехали в столицу. По мнению Леона, в такие заведения ходят скучные люди, для встреч с другими скучными людьми. Круговорот скуки в природе. О! Вспоминаю о проекте, присланном главным инженером для утверждения в кратчайшие сроки и сев в такси, которое подъехало прямо к моим ногам, решаю свернуть в офис перед возвращением домой. Сегодня у нас с Леоном годовщина свадьбы и я хочу удивить его не только собой, но и вкусным ужином в окружении свечей. Может быть, включу нашу песню. Ту, под которую мы танцевали наш первый танец на свадьбе. – На центральном проспекте пробка, сделаем небольшой крюк. Водитель показывает грубый жест незнакомцу за рулем внедорожника. Он лихо подрезает нас и успевает проскочить на зелёный сигнал светофора. – Хорошо, – я поглядываю в окно и слежу за происходящим на дороге, – сколько по времени займет наше путешествие? – Уверяю вас, скоро подскочим к месту. – Не спешите, я бы хотела остаться живой. Усмехается, трет угловатый подбородок и пялится на меня в зеркало заднего вида. – Ваш натуральный цвет? Я молчу. Отвечать на вопросы и реагировать на подкаты не хочется. Мужчина в потертой кожаной куртке улавливает намек и до конца поездки держит рот на замке. – Спасибо. – Выхожу из белого Рено и тороплюсь в высотное здание со скользящими дверями. Охранник подмигивает мне, и я спиной ощущаю его пристальный взгляд. Возле лифтов меня пробирает мелкая дрожь. Я никогда не приезжала на работу в выходной или отгул. В последний год, я много чего делаю впервые. И это прекрасно! Жизнь иногда должна преподносить сюрпризы. С ними жить гораздо веселее. – Станислава Игоревна? – голос экономиста звучит радостно и настигает меня на выходе из лифта. – У вас же вроде как выходной? – Добрый день, Катерина Васильевна. Я сама не думала, что загляну, но я здесь. Леон Робертович у себя? – Да, я полчаса назад утрясала с ним кое–какие моменты. – Отлично. Я отвлеку его всего на пять минут. Мельком осматриваю холл из стекла и металла, вижу коллег за работой, но не замечаю Алину Алонцеву. Она помощница Леона и постоянно мельтешит перед глазами. Порой, у меня от нее возникает тошнота. –А где Алина? Опять отпросилась? – Да где–то тут. Только что разносила кофе парням из архитектурного отдела. Катерина поправляет очки в тонкой оправе и предлагает мне попробовать испеченное ею имбирное печенье. Я отказываюсь. Мне не терпится поразить мужа своим видом и попросить сегодня же подписать необходимые документы. Сердце сжимается, а потом бешено колотится в груди. Я так сильно хочу его увидеть и обнять! Пройдя вдоль стеклянных стен, за которыми не меньше десятка людей, сворачиваю в «директорский» коридор и иду, словно по красной ковровой дорожке. В кабинете размером со стадион никого нет. Приоткрытое к верху окно впускает холод в просторное помещение. Не понимаю тяги Леона ко всему черно–белому. Все однотипно и безлико. А мой муж совсем не такой. Он терпкий и пряный, будто вино с древесными нотками и очень заботливый, внимательный по отношению ко мне. Я подхожу к кожаному дивану с каретной стяжкой, беру пиджак со спинки и подношу воротник к носу. Пахнет кедром. Представляю себя в хвойном лесу после дождя. Мокрая кора, мох, влажные травы. Свежо и бодряще. Шумный город вырывает из фантазий. Машины сигналят, трамваи стучат по рельсам. Ни минуты тишины. Я прижимаю к груди пиджак Леона и направляюсь в смежный с кабинетом конференц–зал. Никого. Из туалета в углу, доносятся рычания и всхлипы. Уверенно шагаю к двери, кручу серебристую ручку и вместо «привет, милый», застываю на месте. Сердце мгновенно ухает в живот. Леон позади Алины. Штаны спущены до колен. Рубашка помята, манжеты на ней расстегнуты. Юбка Алонцевой задрана до пояса и свернута в толстый жгут, блузка распахнута, а сама она держится за край подвесного умывальника. Руки моего мужа на ее объемной груди в черном лифчике и жадно разминают ее пальцами. Не свойственный мне писк вырывается изо рта. Парочка даже не слышит его. Конечно. Они же так сладко стонут, затянутые в свою реальность. – Леон…– бормочу я будто сама себе. Его пьяный от желания взгляд рикошетит от зеркала и вонзается в меня. Не может быть, он меня не узнает… – Леон! – уже громче повторяю, и тогда он резко выпрямляется и оборачивается. Алина не двигается. Крошечные карие глазки девушки округляются, а пухлые алые губы вытягивается в трубочку. – Стася?! Ты…что ты с собой сделала? Серьезно? Его интересует сейчас именно это? – Как ты мог, Леон…в нашу годовщину… Его реакция меня убивает. Я вся горю. Заживо. Пятюсь назад. – Постой, все не так, как ты думаешь. Отлепляется от упругого зада своей помощницы, натягивает брюки и быстро справляется с ширинкой. Ремень с тяжелой пряжкой так и остается лениво болтаться. Алина медленно расправляет юбку, пряча красные бедра, копается с мелкими пуговичками на блузке и включает воду. – Нет, не подходи, – выставляю вперед ладонь, едва муж выдвигается в мою сторону. Ненадежная преграда, но всё же, – я стала блондинкой, как ты и мечтал, закупилась продуктами на ужин, приобрела комплект итальянского белья, а ты? Как кролик сношаешься в туалете? Грязно и противно! Ты мне противен! Леон уже рядом. От него исходит яркий запах Алины. Отступаю на шаг. Не помогает. Приторный, ванильный шлейф следует за мной по пятам. – Я слетел с катушек. Понимаешь? Так бывает. Но я клянусь, что больше не притронусь к ней. Тянет ко мне пальцы, измазанные Алонцевой. Отхожу еще на полметра и прислоняюсь к холодной стене. Леон прямо передо мной. Его дыхание обжигает. – Мне вас оставить? – Алонцева подходит к нам и мило улыбается . – Пошла вон. – Шипит мой муж, и она с гордо поднятой головой оставляет нас в покое. – Если бы я не пришла, ты продолжил с ней развлекаться. Довел бы начатое до конца. Я не прощу тебя и не нужно давать мне никаких клятв. – Пытаюсь добавить стали в голос, но не получается. Я сиплю и с трудом подавляю слезы. В уголках глаз уже поблескивают крошечные бисеринки. – Ты моя девочка, Стась, – все–таки касается моей щеки костяшками пальцев,– а я как сбрендил, свихнулся,…поверь мне, у нас с ней впервые. –День открытий. – Еле–еле выговариваю я, шмыгая носом. Вот тебе и сюрприз. – Маленькая моя, я сделаю все, чтобы стереть из твоей памяти этот дерьмовый день. – Нет, Леон, не утруждайся. Я ухожу. Видимо, судьба не зря тянула меня в офис. – И кто тебя отпустит? Наклоняется, мы соприкасаемся лбами. Широкие плечи Леона заслоняют свет. Мне нечем дышать. Большой, в меру накаченный, с мужественными чертами лица, полностью лишает меня смелости. – Я сама уйду. Я не твоя собственность и имею право делать то, что хочу. Наслаждайся Алиной и тем, что она тебе дает. – Замолчи, – ударяет кулаком по стене, в паре сантиметров от моей головы. Я вздрагиваю. – Меня понесло, но все поправимо. Ты моя. Моя и точка! – Как же ты ошибаешься…– горячие соленые струи текут по моим щекам… ГЛАВА 1 – Ошибки, удел слабых, Стась. – Выдыхает слова мне в лицо. У меня нет возможности сбежать, выплакаться и скрыться от его жгучих черных глаз. – Отойди, Лакницкий. – Оу, вот так ты теперь заговорила? – упирается руками в стену, и я оказываюсь в ловушке. – После того, что я видела, я имею право на всё! – толкаю Леона, но он скала. Твердая грудь, крепкие мышцы, ни грамма жира. – Я уже сказал, что Алонцева временное явление. Ты по–прежнему моя жена, а я по–прежнему твой муж. Я не нарочно усмехаюсь. Мой мир рушится, вера в любовь тает налету. – Ты слишком самоуверен. Я не прощу тебя. Никогда. Твои руки, что сейчас мешают мне уйти, ласкали другую девушку, доставляли ей удовольствие. Твой агрегат погружался в киску этой…мымры! Собираю все силы в кулак и отпихиваю Леона. Смотрит на меня исподлобья. Готовится атаковать. Пользуюсь шансом и проскальзываю за дверь. Бегу сломя голову. Не осознаю, куда и зачем. – Стася! – гудит на весь коридор низкий мужской голос. – Стася, твою мать! Но меня не остановить. Никому. Даже самому богу. – Станислава Игоревна? – Катерина Васильевна окликает меня у лифта. Я жму на кнопку раз сто, еле сдерживая рыдания. Годовщина, ужин, смена имиджа…все разбивается. – С вами всё в порядке? – она трогает меня за плечо, и когда я оборачиваюсь, ахает. Видимо тушь под глазами окончательно потекла. Может быть, поэтому перед глазами темно? –Нет, но будет. – Я много раз киваю, опять давлю на хромированную кнопку и боковым зрением замечаю Алину. У нее в руках стопка папок, под мышкой рулоны с чертежами. Не могу смотреть на ее лицо, только на ноги в красных туфлях. Пусть продолжает быть безликой серой тенью. Не любовницей моего мужа. – Хотите, я провожу вас? – интересуется Катерина Васильевна, а я отнекиваюсь, запрыгиваю в приехавший лифт и прижимаюсь к зеркалу спиной. Слезы волной вырываются наружу. Нечем дышать. Сердце лопнет, если не заставлю себя успокоиться. Но как? Любимый предал меня. А я верна ему с момента нашего знакомства. Он пришел к нам в ВУЗ для участия в студенческом собрании и прочитал воодушевляющую лекцию о современной архитектуре. Помню, сидела с открытым ртом и внимала каждому его слову. После его выступления я попросила парочку советов насчет темы дипломной работы, а он… пригласил меня в ресторан. Мы пробыли в нем полвечера, разговаривая обо всем на свете. Мы всегда много говорим. Говорили…делились впечатлениями за день, маленькими открытиями и большими радостями. Рукавом пальто растираю нос. «Мы» больше не существует. Всё в прошлом. Закрылся занавес, актеры разошлись. Пронзительный рев. Визг тормозов и я на асфальте. Лицом вниз. Ничего не пойму. Бизнес–центр позади меня, вокруг незнакомые люди. Слишком шумно. – Стася? – Архип, друг Леона со студенческих времен, присаживается на корточки и осторожно касается моей спины. – Ты чего бросилась под колеса? Я моргаю. Сначала медленно, а затем часто–часто. Челюсть ноет. Похоже я хорошо впечаталась ею в асфальт. Щеку еще щиплет. – Архип! – я кидаюсь в его объятия и рыдаю. Громко. На всю улицу. – Расходитесь, устроили цирк! – орет он на толпу, а меня ласково поглаживает по макушке. Зеваки расступаются. Парнишка в зеленой шапке снимает мое падение на камеру телефона. Вижу злорадную улыбочку, сквозь мокрую пелену перед глазами. Архип словно на подсознательном уровне читает мои мысли, встает вместе со мной и, усадив меня в машину, идет к «кузнечику» и выхватывает смартфон. Не слышу, о чем они говорят, но перечить Архипу нельзя. Он занимается безопасностью людей и их имущества, владеет единоборствами и в два счета может отправить туда, где зимой в пальто холодно. – Спасибо, – тихо произношу я, когда Архип садится за руль, – я не знаю, что со мной произошло. – Хорошо, что у меня отличная реакция. Будь на моем месте криворукий водила, в лучшем случае ты бы отделалась переломом ног. – Прости, – я тяну воротник пальто к лицу и прячусь в нем, – прости… Архип заводит двигатель и давит на газ. – Не выношу женские слезы. Сразу в детство возвращаюсь. Тебе нужна Данка. Дана, жена Архипа очень мудрая, хоть и немного дерзкая девушка. Она довольно давно держит школу английского языка и может гордиться своими выпускниками, которые стали дипломатами или государственными служащими. – Нет, не хочу вас стеснять и уж тем более плакаться в жилетку. Отвези меня до…– на секунду задумываюсь, а куда мне ехать? Я не имею недвижимости помимо квартиры, в которой прожила последние пять лет. – До аэропорта. Я хочу купить билет на самолет. – И куда полетишь? В Москву разгонять тоску? А? Леон в курсе, что ты решила уехать? Слева и справа бесконечное движение. Город живет своей жизнью. Архип расслабленно управляет машиной и успевает бросить на меня мимолетный взгляд. – Если ты не скажешь ему, буду очень благодарна. – Понятно. Драма. Он шмыгает носом и переключает скорость. Через полчаса мы заезжаем в частный поселок. Красивые дома тянутся рядком до самого озера, которое сейчас покрылось тонким ледком. – Всё, можешь выходить. Я открываю дверь, едва он выдергивает ключи из замка зажигания, и сразу же начинаю трястись от холода. Дана спешит к нам навстречу, набросив на себя длинную шубу. – Стаська, какими судьбами? – ее глаза вываливаются из орбит. – Ты ранена? Коть, ты, что с ней сделал? – Это не я. Веди ее в дом, а я вернусь в город. Из–за нее не доехал куда хотел. – Ладно, целую! – выкрикивает, Дана и обнимает меня за плечи. – Замерзла, бедная. В доме семьи Швец тепло и уютно. В центре большой комнаты горит камин. Не искусственный, а настоящий. Пахнет фирменным мясным пирогом Даны. Постоянно прошу у нее рецепт, но она не выдает фамильную тайну. – Раздевайся, проходи на кухню. Будем чай пить. Она шустро исчезает. Я снимаю сапоги, пальто и прохожу в гостиную. Сто лет не была у них в гостях. На стенах появились новые фото. На диване маленькие подушечки. А на открытой металлической полке увеличилось количество книг. – Кстати, ты потрясно выглядишь! Тебя идет быть блондинкой! – кричит Дана из кухни и я бреду к ней. – Спасибо, что заметила, – криво улыбаюсь, провожу рукой по волосам и сажусь на высокий стул у кухонного острова, – мне приятно. – А что Леончик? Не оценил? Подмигивает мне, стоя у духового шкафа в силиконовых рукавицах. Я закрываю лицо руками и реву. Она подбегает и крепко–крепко обнимает. – Подруга, ты что? – Он кувыркается с Алиной. С этой длинноногой курицей. – Чего? Ты с ума сошла? Дана вынуждает меня взглянуть на нее. Из–за слез ноют ссадины на подбородке и щеке. – Леон предан тебе как пес. Хатико, блин. – Я застала его с ней. Сегодня. В туалете. Их стоны все еще эхом в ушах… Я плачу и плачу, а Дана молчит. – Пудель! Кастрирую! Сбрасывает рукавицы и приставляет руки к бокам. – Просто не верю! Она входит в раж и расхаживает туда–сюда. – Я готовилась к годовщине, а он…– бормочу под нос, но Дана слышит. – Козлина, – торопится к духовке, из которой уже дым валит, – твою же! Достает пирог, с грохотом ставит на доску и хватается за голову. – И ты естественно убежала? – Да. – Я всхлипываю, глядя на нее. – А ссадины откуда? – Сама не заметила, как ринулась на дорогу. Прямо перед машиной Архипа. – Дурёха. Какая же ты, дурёха, Стась! Дана подходит и опирается о мои колени. Ее серо–зеленые глаза светятся жаждой мести. – Ты показала ему, что ничего не стоишь, что об тебя можно ноги вытирать. Ты оставила их там, в офисе, один на один. Понимаешь? Хлопаю ресницами и ничего не говорю. – Леон подонок, но он твой муж. Отдавать его какой–то намыленной швабре, глупо. – А что бы ты сделала на моем месте? Представь, что ты поймала Архипа в кровати с другой бабой? – Что? – Дана морщится, высовывает язык, – такого в принципе не может случиться. – Я тоже так думала. Одновременно вздыхаем. – Настало время для чая. Файф–о–клок! – Я ничего не хочу. Ни–че–го. – Знаешь, Леон Робертович Лакницкий, еще пожалеет, что принес тебе такую невыносимую боль. Я тебе гарантирую. И не вздумай срываться, не пойми куда. Он твой муж. Ты его жена. Вы вместе пять лет. Были…И только попробуй подумать о том, чтобы вручить ему бизнес с красным подарочным бантиком, – стреляет в меня глазами, – вы как Инь и Ян. Компания без вас развалится. Ты этого хочешь? ГЛАВА 2 Я остаюсь ночевать у Даны и Архипа, а утром подруга отвозит меня домой. По моим прикидкам, Леон уже должен встречаться с заказчиком на объекте и у меня будет предостаточно времени для сбора вещей. – Оставь ему красные стринги на память. Пусть мучается, вспоминая, какая ты в них соблазнительная. Закатываю глаза и выхожу из Лексуса. Дана дважды сигналит мне вслед, отчего я подпрыгиваю на ровном месте. Зайдя в подъезд напичканный камерами и прочими технологическими примочками, спешу к лифту. В зеркальной кабине меня немного отпускает. Но чем ближе я к нужному этажу, тем сильнее бьется сердце. А вдруг Леон задержался и пьет кофе в шелковых пижамных штанах, сидя за обеденным столом? Вдруг он ждет меня для выяснения нашей ситуации? Я пойду ко дну подобно старому баркасу. Не сомневаюсь. Порой я слишком мягкая, великодушная и уступчивая. Пора выпить коктейль из стали и перестать ломаться от одного его взгляда. Двери лифта разъезжаются, и я выхожу. Через минуту засовываю ключ в замок, щелчок и я на пороге квартиры. Тихое, уютное, теплое гнездышко источает холод. Не двигаюсь. Даже шага сделать не могу. Все напоминает о нем, о нас. Каждая мелочь и деталь. Цвет стен, доски на полу, мебель. Вешалка и та не дает покоя. Разворачиваюсь и ухожу. Примерно на втором этаже развивается аритмия. Скорее бы выскочить на улицу. На свежем воздухе сгибаюсь пополам и долго дышу невпопад. В животе дикая колика. Стискиваю зубы и жду облегчения. Оно не наступает. – Тебе плохо? Поехали в больницу! – Дана нагибается и заглядывает мне в лицо. – Нет, сейчас пройдет. – Придушу Леона и зажарю в своей фирменной духовке! – Швец затягивает пояс на пальто и помогает мне выпрямиться. – Не вздумай. Не хочу, чтоб он думал, что мне есть до него дело. – Архип обещал с ним поговорить. Мужик мужика поймет издалека. – Зачем…– непонятная судорога отступает, – Леон расценит как защиту моих интересов. – Кто–то же должен тебя защищать? Ты совсем одна в этом городе. И раз уж ты не захотела остаться у нас в доме, терпи нашу заботу на удалёнке! – платиновые кудри Даны развиваются от ветра. – Эрнест и Регина вечно в разъездах. Помощи от них никакой! Эр…как же давно я его не видела. Да и Регинку тоже. Их поездка в Москву затянулась. На полгода… – Я не в силах о себе позаботиться? Дана приглаживает мои светлые волосы, мило, слегка по–детски улыбается и говорит: – Ты кинулась под колеса, крошка. Чувство, будто на меня падает рояль. Смотрю на подругу, борясь с лавиной внутри. – Поехали отсюда. Слякоть под ногами и серость неба трезвонит о предстоящем снегопаде с дождем. Уже в машине, Дана включает печку и везет меня по ее мнению в лучший отель в городе. Мне никогда не переубедить ее и приходится смириться с такой заботой. – Если что, звони и пиши. И запомни, ты имеешь права на фирму, как и чертов Леон. – Он биг–босс, Дана. Я всего лишь прохожу по кое–каким документам. – При умелом подходе, сможешь получить половину бизнеса. Вы же в браке его сообразили? Молчание с моей стороны – знак согласия. Лексус под ее управлением исчезает в конце дороги, а я спокойно иду к дверям отеля. В самом здании пустовато. Администратор за стойкой зевает, пожилой мужичок в зоне ожидания листает журнал. – Здравствуйте, на меня забронирован номер. Моя фамилия Лакницкая. – Станислава Игоревна? – уточняет девушка, чья грудь вот–вот вывалится из декольте. – Да. – Прошу, ваш номер на втором этаже. Можете подняться по лестнице. Помощь с вещами нужна? – Нет, спасибо. Я налегке. Еще одна проблема. Вариантов вернуться в квартиру никаких. Под дулом пистолета не пересеку вражескую территорию. Закажу несколько новых комплектов одежды в онлайн–магазине. Надеюсь, Леон не перекрыл мои счета и хоть в этом остается достойным мужчиной. Спустя час или больше, я лежу на жутко неудобной кровати и тупо смотрю в телевизор. Завтра я появлюсь в офисе. Не хочу, но надо. Так мама учила. Гадаю, каким будет мое появление и пытаюсь прикинуть реакцию Леона. Платье, которое привезут ближе к вечеру, вскружит голову любому. Но мне важно увидеть шок на лице мужа, тире босса. Глупо, но я хочу показать ему, кого он потерял. А он потерял. После его предательства, прощение невозможно. Стук в дверь. Наверное, ужин принесли. Я оказываюсь права. Аппетит нулевой, но поесть мне надо. Силы, ой как, нужны. Беру тарелки с тележки, возвращаюсь в комнату и аккуратно расставляю их на низком столике. Рыба, зеленый салат, и сок. Смотрю на еду и вздыхаю. Впервые ужинаю в одиночестве. *** Утром я вызываю такси и спускаюсь в холл минут за пять до приезда заказанного авто. Новый администратор, парень с тонкими ручками и вытянутым лицом, внимательно оглядывает меня. Я бы взяла титул Мисс Вселенная, сто процентов. Дзынь! На экране телефона всплывает окошко. Такси прибыло. Улыбаюсь бледнолицему администратору и выхожу из отеля. Водитель открывает передо мной дверь и бесшумно закрывает ее. Сколько манер. Большая редкость. – Суворова двадцать семь? – Да. Водитель поглядывает в боковое зеркало и выезжает на дорогу. Я кусаю губы, царапаю ногтями сумку и до самого офиса пялюсь в одну точку. – Приехали, приятного дня. – Спасибо, я уже оплатила поездку. – Показываю ему уведомление об оплате. – Благодарю, мадам! Не могу скрыть улыбку, пока выбираюсь из машины. Только на холоде мой мозг начинает интенсивно соображать. Я поднимаю голову и смотрю на высотное здание в тридцать этажей. Ноги ватные, неподъемные. Руки наоборот слабые. Про сердце молчу. Ветер портит прическу и подгоняет под спину. Я толкаю тяжелые двери и захожу в бизнес–центр. У лифта очередь. Парень с густой шевелюрой пропускает вперед, и спустя несколько минут я попадаю в привычную среду. Катерина Васильевна ругается с замом Леона, в архитектурном отделе уже кипит работа. Я долго не решаюсь заявить о себе. И зря. Леон выходит в холл, где я стою. На нем черная рубашка от Армани, брюки в тон, ремень с серебряной пряжкой. Божество. – Алина…– начинает он и сразу же заканчивает. Его взгляд впивается в меня. Грызет по сантиметру. Стерва прибегает, сложив ручки на груди. – Вы что–то хотели, Леон Робертович. – Забери документы у Разина. Быстро! – Но…он же меня ненавидит… – Пошла, я сказал! Алина фыркает, шлет мне язвительную усмешку и теряется с глаз. Широкими шагами мой муж сокращает расстояние между нами. – Какого хрена, ты не отвечаешь на мои сообщения и звонки?! –Не понимаю о чем ты. – Сухо, без эмоций отвечаю я. Прекрасно понимаю о чем он. Я нарочно внесла его в черный список и никакого помилования не будет. – Я отправил тебе штук сто сообщений. И столько же раз позвонил. Что за фокусы? – Не обязана перед тобой отчитываться. – Неужели? – нависает тучей. – Ты моя жена. – Была, да сплыла. Дай мне пройти, у меня много работы. Ты же не хочешь, чтобы клиенты посыпались от нас к тому же Кравченко? – Собираешься работать? – Не хочу брать грех на душу с твоим конкурентом. Но я уйду, Леон. Меня тошнит от всего вокруг. – Разыгрываешь меня? Ты будешь у меня на виду. Пожизненно. – О, как мило. Леон хватает меня за руку и тянет к себе. Ударяюсь о его крепкое тело. Тренажерный зал, правильное питание играет в его пользу. – Я верну тебя домой. И буду наказывать до потери пульса. Чтоб больше в мыслях не было меня кидать. – У тебя есть, кого…любить. Слезы непроизвольно наворачиваются на глаза. – Мне нужна ты. С Алиной покончено. Разовая доза. – А ты мне не нужен. Я начинаю новую жизнь. – Кхм, Леон Робертович? – Катерина Васильевна спасает меня от нападения тигра. – Я по смете. Решать надо сейчас. Муж шевелит носом, будто тянет канализацией и отходит. Я обхожу его, скрываясь за поворотом на скорости света. *** К концу рабочего дня я выжатый лимон. И снова всему виной Леон и его пассия с белоснежными зубками. Мое сердце изранено. Несчастное, жалкое, хрупкое сердечко. – Тук–тук, – главный юрист компании Семен Сергеевич, заглядывает в мой кабинет, – к вам можно, Стасенька? – Конечно, проходите. Семен Сергеевич кланяется и проходит. Изящная «бабочка» на шее разбавляет крупную клетку его пиджака. – Я присяду? – показывает на стул напротив моего стола. – Не спрашивайте, присаживайтесь. Мужчина, знающий всю классику русской литературы, садится и сцепляет пальцы в замок. – Я просто хотел проведать вас. Ваше отсутствие меня удивило. А потом до меня дошли слухи о вашем уходе. – Слухи правдивы. Но все хорошо, Семен Сергеевич. Мне просто нужен отдых. – Приятно слышать, только к чему такие крайние меры? – Семейные обстоятельства. Ему некомфортно. Едва заметно хмурит седые брови. – Вы о чем–то еще хотели поговорить? – Нет, но, кажется, у вас есть ко мне вопросы. Вы приходили днем, но я был занят. – Я совсем забыла, простите, – придвигаюсь ближе, поглядывая на открытую дверь, – вы не посоветуете, к кому я могу обратиться по поводу развода? Или вы могли бы мне помочь? –Хм, – он снимает очки и протирает стекла носовым платком, – боюсь я в этом ничего не понимаю. Мой хороший друг как раз по этим делам. Вам дать его номер? – Нет! – рявкает Леон, возникший в дверном проеме. – Оставьте нас, Семен Сергеевич. Юрист целует мою руку и, надев очки, уходит. – Тебя не учили стучаться? Я встаю с кресла, собираюсь поставить папку в шкаф, но Леон шустрее. Махом преграждает путь и обнимает меня. Папка летит на пол. – Нарядилась в это чертово платье, которое весь день сводит меня с ума, угрожаешь уходом, а теперь решила развестись? Не играй со мной, Стася. Ты проиграешь. За ним окно. На город опускается вечер и окружает Леона темной аурой. – Убери от меня свои грязные руки! – сжимаю его бицепсы, желая вырваться. – Ты моя. И днем, и ночью. Запомни это, девочка. Откидывает мои распущенные волосы на спину и впивается губами в местечко за ухом. – Я подам на развод, ты ничего не изменишь. Я отдам тебе фирму, не стану претендовать на квартиру. Мне ничего от тебя не нужно. Слова Даны о силе духа и характере летят прочь. – Опасную игру затеяла. Ты же знаешь, что была и остаёшься моей. Ты всегда при мне. И я всегда буду рядом. – Любовь прошла. Всё, Леон. Всё! Перестает пожирать меня и смотрит в самое нутро своими черными глазами. – Хочешь так? Я готов. Легко усаживает меня край стола из стекла и металла… ГЛАВА 3 Я отталкиваю Леона. Ни капли сожаления. Не позволю ему руководить мной. Снова. Кровь закипает от его взгляда. Взбешенный, озлобленный, но в тоже время ласковый зверь. Не верю своим чувствам. Сильный, большой мужчина с пронзительными глазами стоит передо мной и тяжело дышит. Слезы стынут в уголках глаз, а сердце падает в пятки. – Ты подпишешь документы на развод. Можешь упираться сколько угодно, но мы больше не будем вместе! Выбегаю из кабинета, поставив эмоции выше разума. Леон не догоняет. Не кричит вслед. Я несусь мимо дверей, запинаясь о собственные ноги, и торможу только в холле. В пустом и жутко одиноком. Черно–белые фотографии на стенах теперь не кажутся красивыми, дизайнерские светильники раздражают. За большим панорамным окном ночной город. Да, уже ночь. Самая темная для меня ночь в году. Мне требуется несколько минут для передышки. Сделав пару вдохов, иду к лифту. Леон так и не появляется. Горюет? Зализывает раны в своем холодном мрачном кабинете? С мыслями о нем вхожу в лифт и жму на кнопку с цифрой один. Не знаю, но по моим ощущениям я еду слишком медленно. А еще сердце устраивает сальто. У меня начинается паническая атака. Я едва дышу, когда лифт останавливается. Двери открываются, и я встречаюсь с Эрнестом. Господи, это правда он! – Вот так встреча! – Эр неотразим. Удлиненное черное пальто добавляет ему роста, а уложенные назад волосы, придают лоска. – Привет! Я так рада тебя видеть! Даже не верю, что ты, это ты. Эрнест улыбается. Он реален. Мне не мерещится. – Ты выйдешь? Двери пытаются сомкнуться уже минут пять, а я все стою и смотрю на друга. – Ой… Выйдя, обнимаю Эра. Мы оба не можем поверить в происходящее. – Где твой муженек? Мы договорились посидеть в баре. – Он…я,…в общем, тебе лучше самому с ним поговорить. Я даже не знала, что вы с Региной вернулись. – Неожиданно, да. Но нам надоела столица. И ты же в курсе, как Регина помешана на местной кухне? – Боже, как же я рада! – опять обнимаю Эра. – Ты уже говорила. – От его улыбки в свое время разбилось ни одно женское сердце. Только не мое. – И все равно, – ударяю его кулачком в грудь. – А в твоем насыщенном графике найдется время для подруги? – Конечно…нет. Шутник. Благодаря нему, я улыбаюсь без остановки. Впервые за несколько дней. – Если серьезно, – Эр вытаскивает телефон из внутреннего кармана пальто, – в пятницу мы идем в джаз–клуб. А теперь, извини, твой долбаный муж, ведет себя как малолетняя девчонка и выносит мне мозг в сообщениях. – Да, иди к нему. Я поеду в отель и хорошенько высплюсь. – Отель? – русая бровь Эра выгибается. Я ничего не отвечаю, чмокаю его в щеку и пересекаю главный холл бизнес–центра. На улице снова дождь вперемешку со снегом. Моментально замерзаю. Такси не вызвала и придется идти до метро. От встречного ветра краснеет лицо, и не могу шевелить губами. В голове назло крутится одна и та же пластинка. Алина и Леон в туалете. И после этого он говорит о прощении? О понимании? Слезинки превращаются в льдинки. Смахиваю их рукой и, спустившись на станцию, сразу же забегаю в вагон. В тепле злость тает и остается только обида. Пять лет брака, выкидыш и полная пустота в конце. Поздравляю сама себя с поражением. *** В номере отеля я, наконец, расслабляюсь и согреваюсь в горячей ванне. Дана обещает подыскать мне съемную квартиру к выходным, но пока мне и этого достаточно. Мы с ней болтаем целый час по видеосвязи и между делом, она рассказывает мне о новом клиенте Архипа. Какой–то депутат очень переживает о своей безопасности. Я подкалываю ее на этот счет, а она хохочет и меняет тему. Еще полчаса мы обсуждаем приезд Регины и Эрнеста. После разговора с Даной, я вскрываю заказанный из японского ресторанчика ужин и смотрю комедию девяностых годов. Засыпаю на середине фильма. Мне снится море. Синее–синее и бескрайнее. Глубокой ночью будит стук в дверь. Вряд ли это персонал отеля. Вылезаю из постели, подхожу к двери. Шагов по ту сторону не слышно. Открываю и нахожу на полу большую коробку с бантом. Никакой записки нет. Аккуратно беру ее и заношу в номер. Целых десять минут расхаживаю по комнате, боясь вскрыть подарок. Наконец, набираюсь смелости, развязываю ленту и поднимаю крышку. Внутри моя любимая пижама от Гуччи. Карточка все–таки имеется. «Знаю, как она тебе нравится. И ты в ней безумно красивая. Клянусь, что верну тебя назад. Твой кретин муж». Прижимаю открытку к груди и закусываю губу. Не буду плакать. Нет. Однако слезы сами льются. Шмыгаю носом, встаю и иду умываться. *** Утром просыпаюсь в обнимку с пижамой. Мне не хочется выбираться из–под одеяла. Опухшие от слез глаза с трудом открываются. В теле нереальная слабость. Я будто гуляла по городу всю ночь и теперь нет сил. Будильник в телефоне срабатывает точно по графику. Отключаю его, прячу под подушку и ложусь обратно в кровать. Мне больше некуда торопиться. Хотя…я же по–прежнему бизнес–партнер в кавычках. Я слишком ответственный человек и не могу просто забыть об этом. Без опозданий появляюсь в офисе и сразу же направляюсь в свой кабинет. Надо уже паковать вещи и обращаться к адвокату по разводам. Еще и о новой работе пора задуматься. Бизнес я вряд ли одна потяну. Леон гений в этом вопросе. Не отнять. А я творческая личность. И после ухода, скорее всего, буду путешествовать. Искать вдохновение. – Доброе утро! – Катерина Васильевна в шикарной блузке с рукавами–фонариками и юбке до середины колена. – Сегодня хороший день. Солнечный. – Да, погода отличная. Что нового? – Романовы в восторге от вашего проекта! Им так понравился дизайн подростковой комнаты! – Мне самой очень нравится. Были бы у меня дети, тоже бы нечто подобное сделала. Катерина Васильевна подходит к моему столу и касается пальцами прозрачной столешницы. – Можно задать вам личный вопрос? – Вам можно. – Что происходит между вами и Леоном Робертовичем? По офису гуляют разные слухи, но я им не верю. Я посматриваю на дверь. Вдруг Леон снова войдет без предупреждения. – Мы разводимся, Катерина Васильевна. – Это все из–за Алонцевой? Устремляю взгляд в экран компьютера. – Скажите мне, Станислава Игоревна и я позабочусь, чтоб эту дрянь вышвырнули, как мешок с мусором. Она наклоняется и поджимает губы. – Давайте поработаем, хорошо? Скоро мое место займет другой дизайнер, не хочу, чтоб у него были проблемы с Романовыми. С ними и так непросто. Они хотят качество и платят за это. – Все измеряют деньгами…постойте, вы уходите от нас?! – подавляет приступ икоты. – В скором времени. Катерина Васильевна напряжена и не спешит уходить. Пристально смотрит на меня. – Что–то еще? – спрашиваю я. – Зря вы жалеете Алину и решили уйти. С такими как она надо сразу и без раздумий. Как с пластырем. Сорвал и забыл. – Я подумаю о ваших словах. Женщина с короткими волосами, слегка закрученными у висков, оставляет меня одну. Я гляжу на себя в отражении экрана и вижу симпатичную блондинку. Аккуратный нос, идеальные скулы. А губы от природы пухлые. Чего же не хватает Леону? Решаю больше не думать о нем и погружаюсь в работу. Я заставляю себя переключиться на проект в современном стиле для Романовых и их сына–подростка. Даже на обед не отвлекаюсь. – Семен Сергеевич, вы настоящий профессионал, – говорит мой муж, проходя мимо моего кабинета в компании с юристом. – Еще раз спасибо. Не знаю насколько удачный момент, но я срываюсь с кресла и спешу вслед за мужчинами. Семен Сергеевич уже исчезает из вида, когда я появляюсь в уютном холле. У стойки пусто. И, слава богу. – Леон? – окликаю мужа. Он оборачивается. Красив и элегантен. – Прости, я не готов к скандалу. Устал, как собака. – Я больше так не могу. – Прижимаюсь спиной к стойке. – Отпусти меня, найди нового дизайнера. Издалека поглядывает на меня, засовывает руки в карманы брюк. – Тебе не надоело? – ленивые нотки проскальзывают в голосе. – Я же сказал, что ты никуда не уйдешь. – Ты не можешь меня удерживать. Это незаконно. Пара шагов и Леон ударяет ладонью по стойке. Пальцами царапает светлую поверхность. – Мы партнеры. Это не решается по щелчку. Ты разрушишь бизнес, который выстраивался с нуля. Тобой и мной. За пять лет мы собрали внушительную базу клиентов. Твое имя делает нам деньги. У нас миллион проектов, планов. Мы строим дома, создаем шедевры из ничего, но не можем сохранить то, во что вложили столько сил? Ты можешь уйти, но тогда конец всему. – Мы не партнеры…Ты главнее меня, я просто…я…не хочу рушить бизнес. Я просто хочу не видеть тебя. – Ладно, – Леон выдыхает, опускает голову и секунду молчит, – можешь уходить, как только завершишь проект Романовых. Взгляд проходит насквозь. – Спасибо. Не могу отвести от него глаза. Невидимая сила заставляет стоять на месте. – Не за что. – Усмехается он сухо. Алина выплывает из коридора и ее широкая улыбка гаснет при виде меня. Я не видела ее с утра и сейчас готова ослепнуть. – Ты готова? – Леон оживает и обращается к ней. Она не сразу понимает о чем он. – Нам нужно поговорить. Сейчас. Сердце раскалывается на части. Я истекаю кровью. Девушка берет его под руку и льнет головой к плечу. – С тобой хоть куда. Я моргаю, глядя на них, но туман не исчезает. Разовая доза? Единичный случай? – Всего хорошего. – Говорю на выдохе и возвращаюсь в кабинет. ГЛАВА 4 Весь вечер не могу отделаться от мыслей о Леоне и Алине. Куда они ушли, о чем они говорили, на каком расстоянии находились друг от друга. Я не готова к этому и никогда не буду готова. Я срочно должна покончить с Романовыми и уйти. – Ну, чего ты опять нос повесила? Данка кружит возле меня и машет крылышками. – Я стояла и даже вдохнуть не могла. Счастливое личико Алины… – И ты сразу нафантазировала сколько раз, и в каких позах он ее берет? – Не спрашивай, – хватаюсь руками за голову и раскачиваюсь маятником. – Каждый день видеть их и думать, уходят они вместе или нет. Невыносимо.…И это после пяти лет брака. Я ему что, успела наскучить? – Я бы сказала, кто он, но ты слишком ранимая. Поэтому, промолчу. – Мне нужна порция твоего здравого смысла, Дан. – Окей, – она открывает окно, комната наполняется холодным воздухом, – сама напросилась. Дана ничего не успевает сказать. Ее телефон беззвучно мигает. Айфон последней модели лежит на кровати рядом со мной, и я первая беру его в руки. Сообщение от Архипа. С фотографией. Нажимаю, не спросив разрешения у владелицы телефона. На фото Архип, Эрнест и Леон. Никакой Алины и в помине нет. Чисто мальчишник. – Что там? Покажи. Я увеличиваю снимок, и мы с Даной внимательно рассматриваем его. Троица отдыхает в самом крутом клубе города. На фоне яркие неоновые вывески и световые кубы. – Надеюсь, тебе стало легче? – подруга укладывается на кровать и при мне печатает ответ мужу. Парочка диких смайлов в конце текста веселят нас обеих. – Честно? Да. – Он забросил тебе крючок и ты его проглотила. Ему эта мымра ни в одно место не уперлась, а ты извелась вся. – Жестоко. Потому что… – Ты всё еще его любишь? – Нет! Не знаю…– сдираю зубами шкурку с нижней губы. – Итак. Раз уж ты немного выдохнула, давай–ка, примерь наряды, которые я тебе привезла. Они прошли мой строгий отбор! Я улыбаюсь. Дана умеет поднять настроение со дна. Правда, сейчас оно повысилось благодаря Архипу. Хороший он мужик. Провожаю Дану около восьми часов вечера. Точно не скажу. Она успевает разузнать у меня о ближайших планах и походе с Эром в джаз–бар. Я и сама жду не дождусь, когда отвлекусь от серых будней, от воспоминаний о предательстве в годовщину свадьбы. Тем более, у меня есть в чем блеснуть. Длинное обтягивающее платье с открытой спиной и вырезом «лодочка», идеально впишется в интерьер бара. Я подхожу к окну, возле которого располагается узкий стол, открываю ноутбук и секунду смотрю на экран, будто из него вылезет приведение. Собрать себя в кучу сложно, но я собираю. Мне нужно закончить хотя бы еще одну комнату в проекте Романовых за эту неделю. Пальцы сами начинают летать по клавиатуре, и я не замечаю бег времени. *** Я просыпаюсь на том же месте. Голова лежит поверх стола, и я уверена, у меня отпечаталось парочка букв на щеке. Спина затекает, ноги ватные. Ругаю сама себя за сон в неудобном кресле. Встав, долго разминаюсь, растираю руки, ноги, шею. Хруст в пояснице жирная точка. В полусогнутом виде ползу в ванну и отмокаю в ней минут пятнадцать. Стоя перед зеркалом, наношу увлажняющий крем и боковым зрением вижу пижаму на дверном крючке. От нее исходит тепло. То, которое я испытывала рядом с Леоном. Прошлым вечером я забыла надеть ее и теперь будто бы извиняюсь за это. Покончив с обычными утренними ритуалами красоты, одеваюсь и покидаю номер. В лифте меня настигает озноб. Сначала медленно ползет по позвоночнику, а затем покрывает все тело мурашками. Крепче сжимаю ремешок сумки, повисшей на плече и считаю этажи. Створки открываются, и я ахаю от Леона, стоящего в холле. – Доброе утро. – Низкий бас лучше ядрёного кофе. – Привет. Что ты здесь делаешь? – Поговорим? – показывает рукой на зону отдыха, и я иду туда, отбивая каблуками четкий ритм. – Преследуешь меня? Леон выгибает черную бровь. Ой… – Для этого есть обученные люди. А всего лишь хочу знать, что с моей женой все в порядке. – Пожалуйста, не будем об этом. Снова. – Короче, – Леон ведет носом, – у меня есть пустая квартира в спальном районе. Закрытая, хорошо охраняемая территория. Живи там, вместо этого убогого местечка. – Это четырехзвездочный отель, Леон. И, что еще ты скрывал от меня пять лет? – Я ничего не скрывал, – приближается, – раньше я сам жил в этой квартире. Пока не встретил тебя. С тобой мне захотелось большего. Я думал о детях. А им было бы тесно в ней. – Дети? – в груди саднит, горит, печёт. – Мой выкидыш, Леон, тебе о чем–то говорит? – Лишь о том, что тебе нужно больше отдыхать, принимать витамины, беречь себя. Ты даже толком обследования не прошла. Между нами нет воздуха. Мы будто в котельной возле раскаленных углей. – Перестань. Прошу тебя. Еще немного и я вернусь в прошлое. Мы поженились спустя три месяца после знакомства. Выпускной и сразу ЗАГС. И мы были так рады беременности. Леон накупил игрушек, всяких детских книжек. А потом землетрясение в райской долине. Я надолго закрылась, а он окунулся в работу. – Возьмешь ключи? Мне так будет спокойнее. – Хорошо. – Еле–еле выговариваю я. Леон берет мою руку, раскрывает ладонь и кладет в нее связку ключей. Поочередно складывает мои пальцы в кулак. И не отпускает. Держит. На коже остаются ожоги. – И мой водитель к твоим услугам. – Я задыхаюсь, Леон. Умерь пыл. – Мучительно тяну слова. – Ты. Моя. Жена. И пока ничего не изменилось, ты будешь под моей защитой. В офисе и вне него. – Господи… – Ты сейчас в офис? Я киваю. Он продолжает: – Едем. По дороге расскажешь о Романовых. Дизайн подростковой комнаты я оценил. Ты молодец. – А ты расскажешь про разговор с Алиной? У вас всё серьёзно? Леон нацеливается на выход. Я иду следом. Крупные хлопья снега оседают на наших плечах. Некоторые снежинки долго не тают. – Не заставляй меня повторять снова, Стась. Или тебе доставляет удовольствие, когда я злюсь? Открывает дверь Мерседеса. Я не сажусь, смотрю на него в упор. – Я хочу, чтобы ты чувствовал хоть что–то. Желательно, то же самое, что и я в тот день, когда ты сношался с Алонцевой. Ты и она в день нашей годовщины! Мой палец направлен в него. – Я бы убил того, кто посмел оказаться между твоих ног. И я чувствую, много чего чувствую. – Вот как? Тогда смирись с тем, что я ушла от тебя и скоро покину фирму! Смирись! Пижама, квартира – это иллюзии, Леон! Твоя больная фантазия! Я кричу и привлекаю внимание редких прохожих, закутанных в шарфы. – Садись в машину, Лакницкая. – Ты сказал водитель? Я подожду его. О Романовых поговорим в твоем кабинете. – Отлично, твою мать! – Да, отлично! Леон захлопывает дверь и у меня звенит в ушах. Сев за руль, с ревом уезжает. Через минуту сбрасывает мне телефон водителя. Я звоню ему и возвращаюсь в отель. ГЛАВА 5 Наконец наступает пятница. Тяжелая рабочая неделя позади. Я устала не от работы, а от вида Алины в предельной близости от Леона. Эта кареглазая вертихвостка раз за разом мозолит мне глаза, вызывая желание бросить в нее лампу или чашку с кофе. Кстати, о кофе…я стою в холле уже минут пять и никак не могу отвести глаз от интересной сцены. Алина одной рукой касается груди моего мужа, а в другой держит коричневый пакет с изображением кофейных зёрен. Она в курсе моего присутствия и нарочно повышает голос: – Леон Робертович, я специально сходила в магазин и купила для вас самый лучший кофе в городе. – Спасибо, – он тоже замечает меня, – но с сегодняшнего дня я пью только зеленый чай. Хм, усмехаюсь и распутываю кончики своих светлых волос. – И долго вы намерены смотреть на это убожество? – Катерина Васильевна громко покашливает и жмет на кнопку вызова лифта. – Удивительное зрелище. – Почему он ее не уволит? Все знают, что работник из нее ужасный. Катерина права, но у Алины не отнять умение общения с клиентами. Мягкий, покладистый тембр, нежные интонации. Она бы отлично вписалась в компанию «Секс по телефону», но, увы, не повезло нам. – Я помню тот день, когда она пришла в офис. – Все помнят, – экономист закатывает глаза, – сразу пробежалась по всем мужикам и выбрала мишень. Бедный Вадик продержался рядом с ней недолго. Вадик, наш бывший программист. Из–за разрыва отношений с Алиной, нашел работу в другом месте. И очень даже прилично оплачиваемую. – Вы едете? – Спрашиваю я, заходя в кабину. Катерина Васильевна становится рядом, и мы спускаемся вниз. Лампочки над головой подозрительно мигают. Сжимаю руки в карманах в кулачки и надеюсь не стать героиней фильма ужасов. – Всего доброго, Станислава Игоревна. Хорошего вечера и выходных. Короткая вспышка. Только ехали вместе, и вот она уже спешит на улицу. А я едва не остаюсь в лифте. Выскакиваю, когда створки собираются закрыться. Пожелать ей в ответ, конечно же, ничего не успеваю. Телефон шлет мне привет, и я достаю его из сумочки. Дана. Не удивлена. Она мастер появляться волшебным образом. – Привет. – Приветик, крошка. В общем, я нашла для тебя фантастическую квартирку! Недалеко от вашего офиса. – Дана… – Студия, с большими окнами с видом на центральный парк, шикарная ванна и… – Дана! – я вынуждена кричать. – Я уже выехала из отеля и живу в квартире Леона. – Чего? Постой, как это произошло? Архип с ним говорил…блин, Архип! Ну, я ему устрою! – Не торопись убивать мужа, – я толкаю дверь и выхожу на морозный воздух, – это ничего не значит. Просто жест доброй воли. – Я бы сказала, какой это жест. И каким местом! – Больше не могу разговаривать. Стою у машины и через два часа должна быть в клубе «Рей». – Свидание с Эрнестом? – подтрунивает подруга. – Уймись, это не свидание. Обычный ужин с музыкой. – Ладно, вредина, созвонимся завтра. Расспроси у Эра про поездку. Архип молчит, как рыба. – Хорошо, – я улыбаюсь и залезаю в салон, пахнущий дорогой кожей, – пока. Водитель закрывает за мной дверь, садится за руль и, заведя двигатель, аккуратно выезжает с парковки. *** В клубе «Рей» приглушенный свет. Прямо с порога окунаюсь в атмосферу конца сороковых, начало пятидесятых годов. Стены с кирпичной кладкой, светильники на длинных проводах. Эрнест идет позади, и я слышу звук клавиш при наборе сообщения. Спустя минуту, мы заходим в основной зал, где полно людей. Они сидят за небольшими круглыми столиками, на которых стоят миниатюрные лампы, а у барной стойки очередь. Эр подводит меня к свободному уголку с полукруглым диваном, и мы размещаемся друг напротив друга. – Скоро начнется выступление. Нам нужно сделать заказ. Чего ты хочешь? – Я не пью, поэтому буду минеральную воду с лимоном. – Хороший выбор, – подмигивает, – я, пожалуй, тоже отделаюсь водой. – Вижу, Регина пристрастила тебя к здоровому образу жизни. Моя улыбка с подковыркой вызывает в нем смех. – Мы интенсивно делаем детей, даже одна капля алкоголя может помешать здоровому зачатию. Говорит это, придвинувшись ко мне всем корпусом. – Оу, не знала. Выстрел в упор. Скорая приехать не успеет. – Ты погрустнела, я что–то не то сказал? – Всё хорошо. Мы в замечательном месте, в окружении хорошей музыки, не будем о плохом. Эрнест всегда полон оптимизма. Более оптимистичного человека не приведу в пример. Он обожает экстремальные виды спорта, адреналин, покорил какую–то там вершину в Азии и бесстрашно ныряет на дно океана с аквалангом. Я не такая. От вида крошечного паука падаю в обморок. – Я говорил с Леоном. Молюсь о скорейшем выступлении музыкантов. – И? – Он всё рассказал мне. Мне и Архипу. – По логике, ты не должен обсуждать со мной то, что собираешься обсудить. Как же мужская солидарность? – Ты восхитительная девушка, Стася. Красивая, смешная, талантливая и необыкновенно живая. Если бы мы с Леоном не были лучшими друзьями, я бы врезал ему. – Благодарю судьбу, которая свела вас в универе. Он смеется и подзывает официанта. Озвучив ему наш скудный заказ, вновь заводит старый разговор. – Знаешь, почему эта шалава все еще работает? – вставляет меню в специальный держатель. – Ты второй человек за сегодня, который задается этим вопросом. – Она племянница Кравченко. Я округляю глаза. Острый ком в горле не дает сглотнуть. – Того самого Кравченко? Нашего закадычного конкурента? – Да. Она дочь его родной сестры. Поэтому по фамилии не вычислить. Только по скудному умишке. – Мне нужно переварить эту информацию, – я беру салфетку и обтираю ею лоб, – теперь мне всё ясно. – Да что ясно, Стась?! Думаешь, он нагнул ее, чтобы насолить дядюшке? – Я…я…отлучусь в туалет. Встаю, вешаю сумочку с ремешком цепочкой на плечо и уже делаю шаг, но словно призрак возникает Леон. Белая рубашка оттеняет его смуглую кожу, золотые часы на запястье блестят в тусклом свете, пряжка Хермес на ремне сверкает ярче бриллианта. На сцену выходят музыканты с инструментами, а я прирастаю к полу. Подошвы туфлей прилипают намертво. – Эрнест, это твоих рук дело? – я поворачиваюсь к другу, а большим пальцем тычу в Леона. – Вам нужно поболтать. А у меня, если честно, башка раскалывается от усталости. Увидимся позже, конфетка. Только Эру разрешено называть меня конфеткой, при этом не получив в лицо. И сейчас он уходит, оставляя волка наедине с кроликом. – У меня нет возможности поговорить с тобой в офисе, нет шансов поймать после работы. Не казни Эра, он лишь буфер между нами. Глаза в глаза и тлеют останки былой любви. Ненавижу. Ненавижу ту часть себя, которая спала много лет и не давала увидеть в муже наглого обманщика… ГЛАВА 6 Мы молчим дольше обычного. Театральная пауза отдыхает. Леон вдумчиво глядит на меня, будто бы вместо меня перед ним незнакомая женщина. Возможно, так и есть. Я меняюсь. И всё, по его вине. – Ты очень красивая. – Спасибо, – я опускаю глаза вниз, – о чем ты хотел поговорить? – У тебя всё хорошо? – Да. – Стась? – понижает голос до шепота. Джазовые ритмы усиливаются, а мы с ним словно в глухой комнатке с прозрачными стенами. – Я набросала дизайн для спальни Романовых. Завтра поеду на объект, хочу на месте кое–какие детали уточнить. – Стась? – продолжает гнуть свою линию Леон. – Либо мы говорим о работе, либо не говорим вовсе. На другой расклад я не согласна. – Хотя бы скажи, что ты ни в чем не нуждаешься. – Я нуждаюсь в мужчине рядом с собой. Верном, надежном, любящем и ценящем мою любовь. Ты такой? Нет! Я отталкиваюсь руками от стола и встаю. Настольная лампа дребезжит и норовит упасть. Поправляю ее. В этом платье я вся напоказ. Меня обдает то холодом, то жаром. Из–за этого каждый волосок на теле встает дыбом. Каждый. Леон замечает. От его черных глаза ничего не ускользает. Даже чуть спавшая с плеча бретелька. – Я так добр с Алонцевой потому что… – Потому что ты кобель, Леон. Так и знала. Его гнилое нутро ни капельки не сожалеет. Мое сердце скукоживается. По нему проходятся горячей иглой. – Я бы поняла тебя, если бы мы прожили вместе лет тридцать. Хотя постой, нет, не поняла бы! – я спешно надеваю пальто, дрожащими пальцами застегиваю крупные пуговицы. – И запомни, тот якобы единственный раз с Алиной, убил всё. Доверие стёрто. Ты можешь в лепешку разбиться, но я не вернусь. И если бы не Романовы, я бы давно уехала из этого города. Я ставлю точку взмахом волос и иду на выход. Смешно, но мой уход сопровождается аплодисментами посетителей «Рея». Очень эпично. На улице жутко холодно. Я ощущаю крупинки льда на языке. Эти крошечные кристаллики подобны стеклу. Но растаяв, превращаются в воду. Вместе с ними растворятся моя вера в лучшее. – Она племянница Кравченко. Чем ближе она к нам, тем больше шансов переломить ситуацию в нашу пользу. Грядет крупный многомиллионный заказ. Я должен его получить. – Чем ближе она…к тебе…– тихонько говорю я. Леон хмурится, не понимая моих слов. – Ты же должна меня понять. Как никто. Ты мечтала создавать уютные, стильные пространства, я хотел возводить дома. – Понять? Ты издеваешься, Леон? – проклинаю службу такси, которая слишком долго обрабатывает мой заказ. – Один раз, по глупости. В тот день я… – Мне неинтересно. Твоему поступку нет оправданий. Алина для тебя важна, ты строишь какие–то грандиозные планы с военным размахом, при этом уничтожаешь все вокруг. – Девочка моя, – один шаг и пропасть между нами еще шире, – пойми меня, не прогоняй. – Теперь я понимаю смысл фразы «идти по головам». Машина с логотипом Убер паркуется у клуба и я спешу к ней. – Я докажу тебе, что это просто бизнес! Не отвечаю. В теплом салоне позволяю себе расплакаться. Не прощу Эру такой подставы. Даже за коробку любимых эклеров. *** Такси тормозит перед шлагбаумом, и я выхожу. Охранник интересуется о прошедшем вечере, а я шлю ему дежурную улыбку и шагаю к дому. Настроения нет. Я даже выключила телефон. Уверена, Дана засыпает меня сообщениями, а я хочу тишины. – Ай! На скорости в меня влепляется рослый парень в черной куртке с капюшоном. Его лица не видно, руки спрятаны в карманы. Шлейфом едкий запах сигарет с арбузным привкусом. Я смотрю ему вслед, а он не оборачиваясь, прёт к воротам. Впервые вижу в нашем дворе. Может чей–то гость? Секундное замешательство и возобновляю шаг. Уже в подъезде пару раз гляжу через плечо, будто опасаюсь преследования. Между лопаток покалывает, в ноги заливается свинец. С трудом добираюсь до лифта и пока еду на этаж, не перестаю щипать зубами губы. Попав в квартиру, запираюсь на два замка и цепочку. Сажусь на пуф недалеко от двери и протяжно выдыхаю. Несколько минут растираю шею, которую сковывает хондроз. Кажется, кровообращение на нуле. Еще бы. Леон устраивает штурм моего мозга и ему все равно на последствия. Собрав себя в кучу, снимаю сапоги, пальто и бреду в комнату. Я голодная, но едва думаю о еде, тошнит. Странное совпадение. Решаю реанимировать телефон и проверить почту. Инга Романова любит слать мне письма в ночь. Айфон выходит из комы по пути в спальню. Ложусь на кровать, укрываюсь пледом и листаю сообщения. Дана: «Я в курсе твоих посиделок с Лакницким в клубе. Жду звонка» Эрнест: « Он меня заставил » Инга: «Я бы хотела встретиться с вами завтра. Меня всё устраивает, но есть пожелания» Хочется каждому из них ответить, но сдерживаюсь. Я согреваюсь, постепенно расслабляюсь, и меня клонит в сон. Даже до ванны дойти лень. Убираю телефон, взбиваю подушку и закрываю глаза. Утром я похожа на ведьму. Взъерошенные волосы, слипшиеся ресницы, размазанная вокруг губ помада. – Кошмар…– говорю своему отражению в зеркале. У меня есть полчаса для приведения себя в божеский вид. Спустя эти тридцать волшебных минут, я довольная собой иду завтракать. Со вчерашнего дня в холодильнике осталась слабосоленая рыба и парочка грейпфрутов. От рыбы меня сразу воротит, а вот от горьковатого фрукта слюнки текут. Телефон тренькает на кухонном островке, и я кладу нож на доску. Без задней мысли открываю сообщение и ахаю. Чудом удерживаюсь на ногах. На вложенном фото я. Спящая в своей кровати. Ракурс со стороны окна. Некто поднял в небо дрон и сделал этот снимок. Вена на шее беспощадно пульсирует. Я пробегаю по всем комнатам, задергиваю шторы и звоню Архипу. По моему голосу он понимает, дело плохо и приезжает в компании парней в черных водолазках и высоких армейских ботинках… ГЛАВА 7 Архип уничтожает мои страхи буквально за час. Настоящий самурай. Такой же честный, предельно сдержанный и мужчина с большой буквы. Еще раз убеждаюсь, Дана поймала удачу за хвост. Или за… – Итак, твой новый телефон и новый номер. – Архип кладет скромный смартфон на стеклянную столешницу обеденного стола и постукивает по нему указательным пальцем. – В квартире установлены датчики движения и фиксации видео и фотосъемок. Предупрежу охранника, что мой человек будет дежурить с ним в будке семи вечера до шести утра. – Тебе бы Кремль охранять. – Спасибо за комплимент. Архип сурово сводит брови и явно не в восторге от моих слов. Но они уже сказаны. – Послушай, – я складываю в сумочку всякие женские штучки и берусь за телефон, – ты мог бы не сообщать Леону мой новый номер и о том, что приходил ко мне в гости. – Меня эта Санта–Барбара уже достала. – Скорей очень слезливая драма. Так что? Он проходится пятерней по густым русым волосам и отвечает: – Могу попросить кое–что взамен? – Хочешь внедрить мне чип под кожу? Усмехается, растирает мочку уха. – Займи мою женушку на сегодняшний вечер, и мы в расчете. Сразу говорю, налево не пойду. Я кое–что купил, то, о чем она давно мечтала и хочу сделать сюрприз. – Хорошо. Не забудь о розах. Это последнее мое пожелание перед выходом из квартиры. Парни Архипа сопровождают меня до машины, а сам Швец остается проверить работу вживленных в стены и мебель примочек. *** Возле бизнес–центра по воле судьбы встречаюсь с Алиной. Она демонстративно ставит на сигнализацию БМВ, крутанув брелок в руке и, задрав голову, вышагивает по тротуару. Я прощаюсь с водителем и прошу его быть на месте ровно в час дня. Встречу с Ингой никто не отменял. – Извините, – Алина первая входит в раздвижные двери, – я опаздываю. Горечь бурлит внутри меня и выплескивается наружу. Я смотрю ей вслед и не могу понять, где справедливость. Леон купился на ее силиконовые буфера, на крошечный зад или на тонкую лебединую шею? Аргументы про феноменальный заказ, туфта. При таком раскладе, я тоже могу спать с кем захочу, ради новой венецианской плитки или японского торшера. И страшно сказать, сколько все это стоит. Ставки одинаковые. В лифте мне снова везет. Я думала, Алина давно поднялась наверх, а она ждала кофе из автомата в главном холле. Теперь мы с ней один на один и пространство постепенно уменьшается. Тиски сжимаются. – Знаете, Станислава Игоревна, мне ведь Леон никогда о вас ничего не говорил. Просто трахал и всё. Жестко, жадно, как зверюга. –Замолчи, Алонцева. – Начинаю тереть виски по часовой стрелке. –Я рада, что вы застали нас. Прямо облегчение какое–то. И не верьте, что тогда в туалете был наш первый раз. Вы же не настолько наивная. – Замолчи…– цежу сквозь зубы и мысленно ускоряю движение лифта. – А вообще, – отпивает кофе, причмокивает громко, – вы никудышная жена. Пять лет в браке, а не завели даже котенка. Я разворачиваюсь и залепляю Алине пощечину. Кофе проливается на ее безупречную белую блузку. Несколько капель попадает на юбку с леопардовым принтом. – Сука! – Алина прикрывает покрасневшую щеку. Двери лифта открываются, я стартую и несусь через холл в коридор. В Леона впечатываюсь у кабинета Семена Сергеевича. Он останавливает меня, ухватив за плечи. – Доброе утро. – Мягким голосом произносит Леон. – Или ты уволишь, Алонцеву или плевала я на Романовых и ухожу немедленно. Мне все равно на многомиллионный контракт с каким–то там богатеем! – Что на хрен происходит? – Что? Твоя любовница только что унизила меня! Я больше не собираюсь терпеть ее здесь. Ты хоть представляешь, как это больно?! – Тс–с–с, – Леон притягивает к себе и крепко обнимает, – я не могу этого сделать сейчас, пойми меня. Я с ней поговорю. – Да что толку с бесконечных разговоров, Леон. Выкручиваюсь из объятий мужа. Вместо крови раскаленная лава. Чувствую ее течение по венам. – Либо я, либо она. Пришло мне время ставить ультиматумы. У тебя есть время до завтра! На этой киношной фразе я ухожу. Леон матерится, ударяет кулаком по стене и орет на проходящего мимо парнишку из архитектурного отдела. Теперь выбор за ним. Больше некуда прятаться. Я не позволю вытирать об себя ноги какой–то цапле с наращенными волосами. Ровно в час дня я еду на обед с Ингой в один уютный ресторанчик с русской кухней. Женщина уже ждет меня за одним из столиков и пьет чай с клюквой. – Добрый день. Я заставила вас ждать? – сажусь на лавку и ставлю сумку рядом. – Вы как раз вовремя. Я проявила самостоятельность и заказала нам утку. Чай будете? – Да, – меня трясет, но не от холода. Это нечто глубинное, жуткое. – Спасибо. Инга наполняет пустую чашку, и я беру ее. Аромат невероятный. Будто у бабушки в деревне. – Вы поразили нас, Станислава Игоревна. Эти цвета, расположение, а какое изумительное решение со встроенной гардеробной. – Рада, что вам нравится. Я разбавила холодный скандинавский стиль яркими деталями. – Зеленый оттенок просто вау! Взмахивает обеими руками, и я инстинктивно отклоняюсь назад. Очень бурная реакция на мой дизайн. – Но вы хотите добавить деталей? Верно? – Да, – Инга кладет ладонь на плоский живот, – нас ждет большое событие. – О…о–о–о! Поздравляю! Когда вы узнали? – Буквально позавчера. Поэтому, теперь нам нужно вместить детскую кроватку. И обустроить комнатку для будущего малыша. – Не хочу вас огорчать, но я не смогу участвовать в дизайне еще одной детской комнаты. После того, как мы закончим с вашей спальней, гостиной и кухней, я уеду. – Нет, Стася, нет. Мы же без вас не справимся. У вас есть удивительный вкус, изящество, грация, искусное владение идеями. Прошу, не уезжайте. Это долгожданный ребенок и очень желанный. Я растягиваю губы в дурацкой улыбке и кручу стоящую перед собой чашку. – Не могу, Инга. – Можете, – она придвигается, – вы можете всё, Стася. Чтобы не происходило в вашей жизни, вы способны ею управлять так, как вам захочется. Я больше никому не доверю бродить по квартире. Только вам. – Сдаюсь. Вы победили. Инга радостно хлопает в ладоши и к моменту, когда нам приносят утку, в красках рассказывает, какой бы хотела видеть детскую маленькой принцессы. Она уверена на сто процентов в поле ребенка. Я бы тоже хотела стать мамой для девочки. Но…ни мамой, ни женой не получается.

Конец ознакомительного фрагмента.