Можно было бросать вызов литературной элите.

Правда, оставалась еще одна проблема. Первые издания книг, выпускаемые в странах Запада по традиции в твердом переплете, стоят довольно дорого и доступны далеко не всем читателям. Нед мог, урезав насущные потребности, сэкономить средства на десяток книг в году. Но их же выходят сотни! Он ведь стремился к тому, чтобы быть не просто читателем, но стать хотя бы рядовым критиком. Выход, однако, был. В Нью-Йорке читающая публика широко пользуется библиотеками. Эта возможность была открыта и для Неда.

В течение первой недели после удачи с аппаратом ускоренного чтения Нед окрестил его "Аваланшем"[ Avalanche - обвал, лавина (англ.).] - он взял и затем вернул в местную библиотеку десятка два книг. Сухопарая мисс Фостер, блондинка средних лет, выдававшая ему книги, мило улыбалась, но ни о чем не спрашивала. Ее предки были выходцами из Англии, и ей свойственна была природная сдержанность.

"Аваланш" работал безупречно. Нед проглатывал книгу за книгой. Вначале он пропустил через аппарат американские бестселлеры года, и в первую очередь книги, получившие литературные премии: самую важную Пулитцеровскую, затем - "Америкен бук эвордс", премии Бэнкрофта и Эдгара Аллана По. Вслед за этим наступила очередь англичан.

В потоке книг, пропускаемых через аппарат, Нед обратил внимание на сочинение Джона Ле Карре "В одном немецком городке". Шестым чувством он распознал в авторе личность незаурядную. В короткой биографической справке говорилось, что настоящее имя автора - Дэвид Джон Мур Корнуэлл, а псевдоним он взял, поскольку находился на британской дипломатической службе за рубежом. Одно время он служил в посольстве Великобритании в Бонне.

При очередном посещении библиотеки Нед попросил мисс Фостер подобрать для него все имеющиеся книги Ле Карре. Вскоре он держал в руках "Звонок к усопшему", "Убийство по-джентльменски" и "Шпион, который пришел с холода".

С помощью "Аваланша" Нед прочел все три книги подряд и задумался. Мысленным взором он как-то особенно отчетливо увидел и личность автора, и созданные его воображением миры. Интуиция подсказывала Неду, что именно на этом авторе следует остановиться, чтобы сделать решающий шаг в литературу.

К исходу третьей недели в библиотечном абонементе Неда значилось более пяти десятков прочитанных книг. Мисс Фостер наконец изменила ее природная сдержанность, и она спросила:

– Неужели вы все их прочитываете, мистер Джонс?

– Вы не ошибаетесь, мисс Фостер, - отвечал Нед.
– Но, кажется, мне необходим небольшой отдых.

Рывок, предпринятый Недом, позволил ему быть в курсе всех литературных новинок в англоязычном мире по обе стороны Атлантики. Однако приобретенные знания стоили ему нервного перенапряжения. С вечера долго не приходил сон. Сновидения сделались сумбурными. По утрам он вставал разбитым.

Нед решил взять на несколько дней отпуск и навестить стариков на ферме в штате Кентукки. Всю следующую неделю он провел среди золотисто-желтых полей, неподалеку от Франкфорта. Грузил на тракторный прицеп кукурузные початки, отвозил их в хранилище, заготавливал элитные семена для посева... А главное - дышал полной грудью и ни о чем не думал.

Вернувшись в Нью-Йорк, в тесную квартирку на 92-й улице, он углубился в работу и за один присест написал статью о творчестве Ле Карре.

– Настойчивый, настойчивый автор...
– хрипло произнес Джо Хаулетт в ответ на приветствие Неда.

Редактор тут же углубился в изучение статьи, принесенной Недом, кое-где он просматривал ее по диагонали. Перевернув последнюю страницу рукописи, он вытащил из кармана носовой платок и задумался.

– А сам Ле Карре имел отношение к разведке?
– наконец спросил он, прикладывая платок к носу.

Нед обеспокоенно заерзал на стуле.

– В одном справочнике я прочел, что он состоял на разведывательной службе в армии.

– Привлекает то, что вы анализируете книги Ле Карре в сопоставлении с произведениями другого известного автора этого жанра - Иэна Флеминга. Ле Карре от этого только выигрывает, - заверил Хаулетт.

– Не вижу иного способа писать, - сказал Нед.
– Ведь роман "Шпион, который пришел с холода" - своего рода протест против "культа" флеминговского Джеймса Бонда... Я не могу согласиться с идеями Флеминга, поскольку они - пережиток "холодной войны".

– Да, у вас четко сказано, что Ле Карре презирает Бонда, - кивнул Хаулетт, как бы не замечая последнюю фразу собеседника.

– Можно было бы еще сослаться на оценки романа Грэмом Грином и Джоном Б. Пристли, которые совпадают с моей, но я счел неудобным.

– Ладно!
– положил конец разговору Хаулетт.
– Покажу ваш опус редактору. Звоните!

Теперь Нед не плелся, а почти бежал по Бродвею. Победа! Первая победа! Правда, статья еще не принята окончательно, Джо даже не обещал ее напечатать. Но она осталась в редакции. Ее не вернули тут же, с гримасой презрения, как в первый раз.