— Ты что? Пошли скорее отсюда… — но девушка стояла, как ледяная статуя, глядя на меня очень странно.

— Паша! Как ты можешь? — губы ее продолжались трястись, но слова я разбирал: — Как же тот мужчина?

— Так двигайся быстрее, нам надо быстрее к нам домой добраться, пока нас менты не прихватили, а потом будем того мужика ловить… — я вновь потащил Настю в сторону соседнего двора, чтобы быстрее уйти из освещенного места, на которое, я уверен, сейчас смотрят десятки пар глаз.

— Я о том мужчине, что к тебе на помощь бежал!

— Какой мужик мне на помощь бежал? — я обреченно замотал головой: — Я один был. Ты нормально себя чувствуешь?

— Ну вон же он лежит. — Настя кивнула, куда-то мне за плечо, иссиня бледным лицом с темно-синими губами.

Я в панике оглянулся — расспрашивать о судьбе моей пропавшей любимой у сумасшедшей было делом бесполезным, но взгляд мой зацепился за темное пятно в нескольких метрах от нас.

— Постой пока здесь. — я, обхватив Настю за талию двумя руками, прислонил ее к стене соседнего дома, убедился, что она не собирается заваливаться в снег и осторожно двинулся к темному пятну.

На заснеженной дороге, неловко подвернув под себя левую руку и откину в сторону правую, на животе, лежал, безусловно, тот парень, что назвал меня пидарасом, всего десять минут назад, находясь на безопасной высоте третьего этажа. Мне был виден профиль, прижатого к снегу лица, и судя по, не моргающему, полуоткрытому глазу, помочь ему я ничем не смогу. Интересно, какого хрена он. Накинув на плечи фуфайку, побежал за мной. Исходя из науки логики, ответ на мой вопрос лежала в паре шагов от откинутой правой руки и представлял собой что-то вроде немецкого, ножевидного, штыка, изготовленного из старого напильника и насаженного на деревянную рукоять, выточенную на токарном станке. Вряд ли паренек бросился с балкона, как супер герой, услышав выстрелы на противоположной стороне дома, а вот прирезать самодельным кинжалом обидчика, что показал тебе средний палец, в темных и глухих переулках барачного Левобережья, это нам, как «здрасьте», это мы готовы сделать. Наверное, Князь, собираясь застрелить меня, увидел бегущих в его сторону мужика с жутким кинжалом и, нашедшего меня, Демона, запаниковал и начал стрелять по этим противникам, решив по Демону, что это моя поддержка, и подарив мне секунду на тот прыжок за сугроб, от которого у меня сейчас болезненно ныли все мышцы в теле, даже те, о существовании которых я ранее даже не догадывался.

— Скажи, куда вы звонили с таксофона? — я вновь подступил к Насте.

— Вам домой, но там трубку никто не брал. Скажи, этот человек… — Настя замялась, очевидно, страшась произнести очевидное.

Оплакивать своего невольного спасителя и потенциального убийцу мне было некогда, я вернулся к Насте и, не слушая более ее возражений и, сломив слабое сопротивление, потащил в обход квартала, по глухим переулкам, чтобы выйти к общаге по большому кругу, но достаточно быстро, пока не прибыла оперативная группа, а из общежитии не вывалили во двор свидетели, очевидцы и прочие зеваки.

— Как ты можешь…- Настя, молча пройдя около сотни шагов, вновь уперлась, как упрямый ишак: — Ты этого товарища бросил умирать…

— Во-первых, он мне совсем не товарищ, он за мной бежал, чтобы мне в спину ножик сунуть, который возле его руки остался лежать. — я буксировал Настю вперед с упорством бульдозера, она только успевала переставлять ноги: — А, во-вторых, ему уже не поможешь, пуля в голову попала, кисмет, как говорится, в-третьих, этот урод сейчас будет звонить опять, а меня дома нет. Давай, иди быстрее, если мы хотим Наташу увидеть живой.

Глава двадцать четвертая.

Ноябрь 1993 года.

Все очень грустно.

Локация — общежитие Завода, левобережный район Города.

Возле входа в общежитие стояло несколько человек, куривших и о чем-то нервно переговаривающихся. Так как мы шли с противоположной от места стрельбы стороны, то на нас с Настей внимание особого не обратили, и мы благополучно проскользнули в здание. Дверь в комнату коменданта была выломана «грязно», очевидно топором, значит мои разговоры по телефону может кто-то слушать.

— Проходи, раздевайся и рассказывай, что у вас произошло.

— Можно свет включить?

— Нет, не включай. Можешь в туалете свет включить, если так необходимо. Выключатель справа от входной двери.

Я смотрел через окно на улицу, а там, к лежащему на дороге телу наконец приехала милиция в количестве двух сотрудников в форме, судя по всему, «дежурка» с участковым заехала по дороге. От общаги подошло несколько человек, подошли к телу, бездумно топча все мысленные следы. Какой-то дебил потянулся к, лежащему на льду, самодельному кинжалу, но участковый проснулся, забрал улику и отогнал любопытствующих подальше от тела.

— Давай, рассказывай, что произошло? — я обернулся к Насте, мышкой сидящей на диване.

— Я не знаю. Мы вышли из института, Наташа сразу сказала, что тебя не будет, а к нам большой черный джип подъехал. Мужчина молодой выглянул из кабины, сказал, что он твой товарищ и ты попросил нас встретить и до дома довезти. Наташа поколебалась, но полезла на заднее сидение. Я рядом с ней села. Пока мы ехали, мужик стал расспрашивать про эту квартиру, мол, какая планировка и как вы в ней оказались. Наташа какая-то странная была, отвечать не захотела, просто молчала, в окошко отвернувшись, ну а мне неудобно стало — твой товарищ, на такой дорогой машине, приехал, нас довести до дома подрядился, он, по крайней мере, хамства не заслужил. Ну, я, как могла, про планировку квартиры рассказала, а про то, как ты квартиру получил, я сказала, что не знаю, надо у тебя интересоваться. А потом мы остановились, мужик сказал, что что-то с колесом. Он долго вылезал из-за руля, обошел машины, колеса смотрел, а потом открыл нашу дверь, показал пистолет и сказал, чтобы мы не дергались, иначе он нас застрелит. Наташа мне потом сказала, что она пыталась дверь свою открыть, но она оказалась заблокированной. В общем, мы испугались, он нам руки замотал ремнем, и пересадил в багажник, сказал, чтобы мы сидели тихо. Мы в багажнике вообще никаких рычажков не нашли, никак дверь открыть не могли. Он нас привез к какому-то дому, Наташу вывел и увел куда-то, а меня пересадил на переднее сиденье, рядом с собой, ремень какой-то веревкой привязал к дуге под потолком, что мне всю дорогу пришлось с задранными вверх руками ехать. По дороге он все время о тебе расспрашивал, спросил, как с тобой вечером можно связаться. Я сказала, что у меня в записной книжке в сумке есть телефон квартиры, на букве «П». И вообще… — Настя замолчала, виновато глядя на меня.