Антонеску попытался оказать сопротивление, его рука дернулась к кобуре с пистолетом, но офицеры охраны были решительны. Они схватили его за руки и буквально потащили прочь. Йон Антонеску, выведенный из душевного равновесия, едва удерживался на ногах, понимая, что любая попытка бежать окончится ничем.

– Это предательство! – закричал он. – Вы все поплатитесь за это!

Михай посмотрел на бывшего диктатора и спокойно произнес:

– Время и история рассудят нас обоих.

Когда все завершилось, король Михаил остался один в зале, ощущая, как на его плечи легла тяжесть будущего. Он знал, что его народу еще предстоит пройти через множество испытаний, но этот шаг был сделан ради свободы и демократии. Жаркий августовский ветер осторожно задувал в открытые окна, наполняя тишину еле слышным шорохом.

Генерал Санатеску в приемной короля кивком подозвал к себе молодую женщину в строгом костюме и красивыми пышными каштановыми волосами, аккуратно собранными на затылке в узел.

– Госпожа Зимина, срочно возвращайтесь, пока есть возможность выехать из дворца. Сообщите обо всем, что здесь произошло.

– Не беспокойтесь, генерал, – кивнула женщина. – Я все сделаю.

– И ради всего святого, – генерал поморщился, как от зубной боли, – будьте осторожны, Екатерина. Когда в любой стране происходят такие вещи, вооруженные люди склонны стрелять без предупреждения.

Берия вызвал Платова на ближнюю дачу Сталина, когда на часах было уже два часа ночи. Петр Анатольевич, убирая документы в сейф, подумал, что случилось что-то важное, видимо, это важное обсуждается сейчас со Сталиным и Лаврентий Павлович хочет немедленной консультации, получить свежую информацию или дать срочное задание. Вряд ли это «что-то» произошло в стране. Многие процессы, как политические, так и производственно-экономические, стабилизировались. Это вам не 41-й или 42-й год. Война катится дальше на Запад, Красная Армия переходит государственную границу и начинает громить гитлеровские войска уже в Европе, освобождать народы от гнета коричневой чумы.

Дежурный адъютант провел Платова в комнату первого этажа, больше похожую на веранду. Высокие, до самого потолка стеклянные двери выходили в сад, но изнутри все они были задрапированы белой тканью, собранной складками. В комнате горела только настольная лампа, стоявшая на небольшом столике у стены. Платов уселся в глубокое кресло и положил папку. Можно на некоторое время закрыть глаза и подумать о том, что могло понадобиться Берии или что важного могло случиться за это время в стране и мире.

Умение закрыть глаза и дать отдохнуть мозгу, одновременно продолжая думать о делах, выработалось с годами. Непростая работа у Платова была всегда. И постепенно, поднимаясь по карьерной лестнице НКВД, разрабатывая и проводя все более сложные и значимые операции за границей, он учился не терять ни минуты полезного времени, использовать его рационально для работы и отдыха.

Прошло около двух часов, прежде чем в коридоре раздались тихие шаги человека в мягких кавказских сапогах. Платов мгновенно открыл глаза и повернул голову. Дверь в комнату была открыта и в коридоре возле двери раздавались чуть слышные голоса. Платов узнал в одном голосе знакомый акцент Берии, второй голос он не узнал, да и почти не слышал его. Наконец Берия вошел в комнату и плотно прикрыл за собой дверь.

– Спишь, Петр Анатольевич? – спросил он с какой-то странной иронией.

Наверное, устал до крайности, догадался Платов. С шуткой легче перебороть усталость, любая шутка, произнесенная вслух, создает видимость преодоления усталости.

– Нет, жду, – спокойно ответил Платов, хорошо знавший, что шутить с Берией не стоит, как не стоит и поддерживать его шуток.

– Хорошо, что ждешь. – Берия прошел к дивану и уселся, с кряхтением откинувшись на спинку дивана. – У нас с тобой появилось важное дело. Хозяин долго сомневался, кому поручать, склонялся к тому, что лучше это сделает Ильичев [1] , но потом вспомнил, как твоя группа сработала в Тегеране в прошлом году, и решил, что лучше ее не сделает никто.

– Снова подготовка встречи глав государств антигитлеровской коалиции? Эта работа требует времени.

– Не совсем то, Петр Анатольевич, – усмехнулся Берия. – Но ты, как всегда, недалек от истины. Да, такая встреча планируется, потому что многие лидеры уже поняли, что вариантов быть главными у них практически нет. Мы победим в этой войне, а все остальные лишь на подхвате. И это обидно, каждый хочет поучаствовать в дележке европейского пирога. Сейчас предлагается проведение встречи руководителей секретных служб трех стран: СССР, Великобритании и США. Цель – достижение договоренности о полном взаимодействии и максимальном доверии друг к другу. По результатам этой встречи будет принято решение о месте и времени проведения конференции глав государств.

– Почему сейчас? – удивился Платов. – Время неопределенное, наши войска только перешли границу, входят в Европу.

– Правильно-правильно, – махнул Берия рукой. – Все правильно говоришь. Но вот как раз эта неопределенность и внушает опасения нашим друзьям на Западе. Друзьям, конечно, в кавычках. Немецкий нацизм – это зверь, сорвавшийся с их цепи. Зверь, которого они вскармливали, взращивали. А теперь он стал силен, злобен и неуправляем. И его нужно кому-то загнать назад в клетку. И Запад, прежде всего США и Великобритания, понимают, что без Советского Союза это сделать никто не сможет. Двойная выгода. СССР измотается в этой войне и станет беззащитным, с разрушенной экономикой, народным хозяйством. Только Запад не понимает, что война – это сильный стимул для развития экономики, технологий. Поэтому им опять нужна встреча, нужны договоренности. Точнее, возможность обмануть, наобещать и не выполнить, понять, а чего же хотим мы кроме победы над Германией. Они знают, что мы хотим усилить свои политический позиции, усилить свою безопасность против внешней агрессии. А для этого нам нужна возможность создания своего социалистического лагеря. И мы его будем создавать. Любой ценой, ценой любых затрат! В одиночку против всего Запада мы выстоим, но какой ценой! А нам нужны гарантии безопасности, и мы этих гарантий будем добиваться.