«Раз не ты, то другая», — подумал. И ринулся в бой!

Там, в её спальне, всё кончилось быстро. Она поняла.

— Ты был мальчиком что ли? — откинула влажную прядь от лица.

Едва успев из неё выйти, я стал быстро застёгивать молнию джинсов.

— Подожди, подожди, Кость! Ты чего? — притянула она, — Я же не в обиду! Я так, констатирую факт. Просто ты так быстро кончил и так… неумело.

— Серьёзно? — зажмурился.

— Всё поправимо, — сказала она, как училка, — И ничего тут постыдного нет. Если придёшь ещё раз, научу.

Её руки обвили мою повлажневшую шею, притянули к себе. Губы с жаром прижались к моим…

Я пришёл ещё раз. И ещё! Вернее, встречались мы с ней на нейтральной. Она «выгоняла» подружку. И пока та гуляла, Зарецкая Тоня учила меня, так изящно и сладостно, всем теоремам любви.

— Да! Вот так, чуть ниже. Правее, — шептала, когда я, на ощупь искал её клитор, сначала руками, а после — и ртом.

— Кончиком, нет! Только кончиком. А теперь целиком оближи, — выгибалась Зарецкая, подставляя свой сладкий лобок. И вцеплялась мне в волосы, когда удавалось дойти до конца.

Так я нашёл точку G, о которой, во времена, лишённые интернета, мало кто знал. Твёрдо уверился, где искать клитор. И управлять этой кнопкой во благо себе.

Зарецкая Тоня была очень строгой наставницей. Она запрещала кончать.

— Сперва я! — говорила, предоставляя мне выбор, как именно я собираюсь её ублажить. Я изощрялся по-всякому. И по итогу «занятия» получал свой заветный оргазм.

То лето было горячим. Не только из-за жары, царившей на улицах! Я пылал изнутри. Я хотел применять эти навыки в деле.

«Моя милая рыжая девочка! Я хочу, чтобы ты знала. Антонина Зарецкая, она ничего для меня не значит. Как, надеюсь, не значит, для тебя Коротаев Димка. Как ты могла с ним? Ведь он же говнюк! Извини, я не должен был… В общем, всё, что я делал с Зарецкой, я бы хотел повторить и с тобой. В смысле, не именно это. А просто! Хотел бы с тобой. Ведь теперь я умею, я знаю, как надо. Я смогу сделать так, чтобы ты поняла, Коротаев — не тот, кто тебе нужен», — так звучало очередное послание ей, в котором я извинялся, что переспал с другой женщиной. Как будто мы были супругами!

Но я и впрямь ощущал себя виноватым. Изменщиком. Притом, что за Виткой чувства вины не наблюдалось. Она флиртовала направо налево. Чем жутко бесила меня! Стала яркой, заметной. Ей, в целом, и усилий прикладывать не приходилось. Только чуть губы подкрасить! Натянуть майку с голым пупком. Пупком, который она проколола. Они с Миланой, как две проститутки, ходили по улицам с голым пупком.

А я ходил в зал. Тренажёрный. И выжимал больше всех в своём весе. Так я гасил свою злость на неё. Думал, сделать татушку. Типа, как у парней из качалки.

Даже как-то сказал:

— Слушай, Вит?

Витка, не вынимая изо рта чупа-чупса, промычала:

— Уму!

— Я хочу себе чё-нить набить на бице, — выдал дерзко.

— Где? — наконец-то достав конфету, спросила она.

— Ну, на бицепсе, — сдулся, — Или, может быть, лучше на плече, возле шеи?

— Ты о чём? — озадачилась Витка.

— Я о татушке! — ответил.

Она посмотрела, почти как в тот раз, на выпускном. И вдруг рассмеялась! Конфета в руке затряслась.

— Ты чего? — я обиделся.

— Ну, Шумилов! Так и представляю себе это тату. Основные понятия курса. Экономика должна быть экономной! — принялась сочинять, — Или лучше набей афоризм! Изречения Джона Смита…

— Адам! — вставил я жёстко.

— Чего? — осеклась.

— Его зовут Адам, тупица! — я вырвал конфету из рук и отбросил на пыльный асфальт.

— Ты чего? Обалдел? — возмутилась Виталя. И уязвлено ушла. Я какое-то время стоял, глядя вслед. А затем, не имея понятия, что делать дальше, поплёлся за ней, в направлении дома.

Я стал избегать встреч с Толяном. На что тот обижался! Мне почему-то казалось, что стоит ему посмотреть мне в глаза, как он сразу поймёт. И тот факт, что я трахнул сестрёнку, разрушит нашу дружбу.

Только он объявил:

— Я всё знаю!

— Ты про что? — насторожился я.

— Про тебя и сеструху, — оскалился Толик.

— Толь, я вообще-то хотел тебе всё рассказать…, - начал я виновато.

— Да, брось! Всё нормуль! — двинул он. Да так сильно, что я едва не упал.

— Ты не злишься? — смотрел на него, пытаясь поймать тот момент, когда Толька захочет мне вмазать.