– О, ни фига себе! – У Наташи отвисла челюсть. Впервые за три года я увидел, что она ничего не смогла ответить сразу. Но потом она все же взяла себя в руки, выдохнула воздух и крепко взяла меня за руку. – Спасибо вам большое, но теперь мы должны откланяться. У нас очень важное дело. А тряпки можете взять себе. Вы их заработали. Нам обноски не нужны.

Последнее она явно переборщила. У Стеллы прикид был не меньше чем на тысячу зеленых. Но важное дело у нас действительно было. Я посмотрел на часы. Было уже пол второго. Мы еще могли успеть на экзамен по топографической анатомии.

– Да, пожалуй, нам действительно надо идти, – пробормотал я. – Я, конечно, все понимаю. Но сейчас опасность миновала. Так что с продолжением можно повременить. А то наша Топочка, то есть преподавательница по топографической анатомии, такая вредная. Ни за что не даст пересдать, если мы сегодня опоздаем.

И опять в зеленых глазах Стеллы вспыхнуло недоумение.

– Ты не понял, – мягко, но настойчиво сказала она. – Это только начало. И времени у тебя больше нет ни минуты. Это были всего лишь разведчики. Передовой отряд. Они нашли тебя, Адал.

– Как она тебя назвала? – Наташа поглядела на меня странным взглядом. Так подозрительно смотрят на сумасшедших или шпионов. Действительно дурацкое имя. Никогда не слышал такого слова. С ударением на первый слог. Но, тем не менее, это мое новое имя.

– Потом объясню, – отмахнулся я от Наташи.

– Да уж, будь любезен. Но сейчас пошли. Ираида ждать не будет. А я не хочу из-за тебя вылететь из универа.

Это был весомый аргумент. Подвести Наташку я не мог. Просто не способен на такое. Да и про себя забывать не надо. Мне ведь тоже нужен диплом врача. Хотя зачем он мне теперь?

Вдруг всем нам стало тревожно. Что-то вокруг изменилось. Стелла напряглась и сощурила глаза, руки ее потянулись к бедрам, как у киношного ковбоя, который собирается кого-нибудь пристрелить.

– Они уже здесь! – прошептала она. – Бегите. Я их задержу.

Последние ее слова потонули в грохоте работающего двигателя. Вертолет появился неожиданно, а главное ниоткуда. Возник прямо в воздухе. Я даже глазам своим не поверил. Столько раз видел его по телевизору, но в жизни все оказалось в сто раз грандиознее. Черная Акула. Летающий танк. И, кажется, этот танк прилетел за нами.

– А это еще что такое? – воскликнула Наташа. Бедная девочка. Ну и попала она в историю!

Договорить она не успела, потому что я схватил ее за руку и увлек за собой к открытому люку. И опять вокруг все загрохотало. Загремели по бокам взрывы. Крыша дрожала под ногами, от пулеметных очередей фонтанами разлетались куски битума. Не знаю, что нас спасло, и почему ни одна из пуль в нас не попала. Наверно опять работа Стеллы, которая бежала за нами, и как бы прикрывала собой наше отступление. Она не только бежала, но еще и успевала отстреливаться. Только теперь в руках у нее была какая-то здоровенная железяка, из которой она бухала по Черной Акуле.

Грохот стоял просто адский. Внизу наверно, если там еще кто-то остался, решили, что началась война.

Уже у самого люка, спуская вниз Наташу, я увидел, как вертолет, который крутился прямо над нами и продолжал изрыгать кипящий в огне свинец, вдруг взорвался. Стелла все-таки подстрелила его. Тугая волна взрыва отбросила меня в сторону, в глазах все потемнело, что было дальше, помню очень смутно. Последнее что я увидел, были озабоченное лицо Стеллы и испуганные глаза Наташи.

Несколько секунд я стоял с обалденным видом и не мог ничего сказать. Наташа смотрела на меня, и поэтому второго солнца не видела и по-прежнему ничего не понимала. Только Стелла была спокойна, но в ее зеленых глазах оставалось то легкое еле скрытое беспокойство, на которое я сразу обратил внимание, как только увидел ее.

Да, надо бы собраться с мыслями. Поневоле, в моей голове прокрутились все невероятные события, которые произошли с нами за последний час.

А ведь еще час назад все было обыденно и не предвещало ничего из того, что потом обрушилось на мою ничего не подозревающую голову.

Я приехал в университет к одиннадцати часам, как всегда, в день экзамена. Раньше приезжать просто нет смысла, потому что девчонки из группы все равно занимают очередь с самого утра, и даже если припрешься к шести, то все равно опоздаешь. Они уже будут на месте – дрожащие, с огромными от ужаса глазами, не выспавшиеся, потому что всю ночь зубрили, и от этого злые, как фурии. Связываться с ними, себе дороже. Приходить поздно тоже опасно. Если зайдешь после двенадцати, то раньше трех не сдашь, а это значит, что легко можно залететь. Экзаменатор к трем часам устает, начинает нервничать и злиться, легко раздражается, да и отношение у него к сдающим уже явно отрицательное, потому что он твердо уверен, что те, кто сдает последними однозначно лодыри и ничего не знают. В одиннадцать часов самый раз. Золотая середина. Я вообще сторонник золотой середины. Не терплю крайностей ни в чем.